Мария Федоровна

«Вечером мы всей семьей были в церкви в течение продолжительного времени. Перед исповедью священник долго читал прекрасные молитвы. После посещения церкви я, слава Богу, почувствовала себя намного спокойнее. Мы с Вальдемаром (братом Марии Федоровны. — Ю. К.) поужинали вдвоем и были вместе примерно до 11.30 вечера. Затем, чтобы исповедовать меня, пришел Янышев. После этого мы отправились спать. Я, к счастью, смогла заснуть, но бедный Саша всю ночь не сомкнул глаз, а в 7 часов, разбуженные пушечными выстрелами, возвестившими о начале торжеств, мы поднялись.

В 9 часов утра с бьющимися сердцами и слезами на глазах покинули наши покои. Не могу тебе описать, что творилось в моем сердце! Я чувствовала себя жертвой перед закланием. Серебряное коронационное платье с длинным шлейфом, на голове — ничего и только на шее — маленькое жемчужное ожерелье, чтобы не казаться обнаженной».

Гостей, приехавших на коронацию, было много. Среди них — герцог и герцогиня Эдинбургские, князь Николай Черногорский, принц Фридрих Вильгельм, будущий император Фридрих III, Александр Баттенбергский — правитель Болгарии и многие другие. Великий князь Александр Михайлович, присутствовавший на коронации, оставил описание событий того дня: «Ровно в 10 часов утра царь вышел из внутренних покоев, сел верхом на коня и подал знак к отбытию. Он ехал один, впереди нас всех, эскадрон кавалергардов ехал впереди кортежа и возвещал его приближение народу и войскам которые стояли шпалерами вдоль всего пути следования Длинный поезд золотых карет следовал за нашей кавалькадой. В первом экипаже сидела императрица Мария Федоровна с восьмилетней великой княжной Ксенией и королевой греческой Ольгой. Остальные великие княгини, принцессы королевской крови и заслуженные статс-дамы разместились в остальных каретах кортежа.

Громкое „ура“ сопровождало нас по всему пути следования до Иверской часовни, где император сошел с коня и в сопровождении императрицы вошел в часовню, чтобы поклониться иконе Иверской Божьей Матери».

Многие в России опасались тогда, что в день коронования может случиться непредвиденное, — всем была памятна дата 1 марта 1881 года — день убийства императора Александра II. И хотя министр внутренних дел Д. А. Толстой постарался сделать все, чтобы обеспечить безопасность императора и императорской семьи на всем пути следования от Петровского дворца до Кремля, полную безопасность гарантировать, естественно, никто не мог. 16 мая П. И. Чайковский в письме баронессе фон Мекк писал: «…Так приятно было читать в газетах известия о благополучном, блестящем въезде царя в Москву. Несмотря на принятые меры, я все же иногда побаивался, что найдутся безумцы, которые не затруднятся посягнуть на жизнь его. Ведь так легко из окна дать выстрел, и можно ли было поручиться, что в эту громадную толпу зрителей не вмешается хитростью злоумышленник. Но, слава Богу, все окончилось благополучно».

Император и императрица на коленях молились в Иверской часовне перед образом Пречистой Владычицы. Далее Александр III и Мария Федоровна торжественно взошли на Красное крыльцо. Флигель-адъютант императора граф С. Д. Шереметев, находившийся в свите императорской семьи, дал яркое описание событий того торжественного дня: «…Вот начинается шествие. По два в ряд двинулись из Грановитой палаты… Долго шли камер-фурьеры, камер-юнкера, камергеры и проч[ие] чины. Красиво было видеть красную вереницу фрейлин… Гудит Иван Великий, и вся Кремлевская площадь, переполненная народом, замирает в ожидании Царя. Все взоры устремлены на Красное крыльцо. Теснее выступают сановники, вот и Государственное знамя.

Яркий луч солнца ударил на Красное крыльцо, облака быстро разошлись… В это мгновенье в дверях Грановитой палаты показался Государь. Он весь освещен был солнцем…

Что-то было невыразимое, когда при звоне всех колоколов раздались крики народа и все слилось в одно протяжное, непрерывающееся восторженное „ура“!»