Мария Каллас

Дело доходило до того, что она грозила отказаться от участия в «Норме» и в «Похищении из сераля», где должна была петь в том же театральном сезоне 1951/52 года. И тут на помощь пришел Менегини. К счастью, супруг певицы обладал чувством реальности. Он отдавал себе отчет в том, к каким негативным последствиям приведет поступок Каллас. Своими же руками она захлопнет только что распахнувшиеся перед ней двери прославленного театра. В тот момент он еще обладал значительным влиянием на Марию. Ему удалось убедить жену уступить, что было отнюдь не легким делом. По правде говоря, было и еще одно обстоятельство: Гирингелли оплатил Марии выступление в «Травиате» несмотря на то, что она не пела в этой опере. Для супругов Менегини это был самый веский аргумент!

Оглушительный успех, сопровождавший каждый ее выход на сцену, заставлял Марию продолжать дьявольскую гонку, затянувшуюся на долгие годы. Закончив свое выступление в «Сицилийской вечерне», она тут же отправилась во Флоренцию, чтобы петь в «Пуританах», затем вернулась в Милан для участия в «Норме». В промежутках между спектаклями она успела исполнить главную роль в «Травиате», которую поставили в Парме и Катанье и от участия в которой ей отказал Гирингелли. Затем последовали три выступления в «Пуританах» в Риме и еще три во Флоренции. Возвратившись в Милан, она приняла участие в четырех представлениях «Похищения из сераля» на сцене «Ла Скала», где ее выступлению сопутствовал исключительный успех, несмотря на то, что, по словам певицы, музыка Моцарта казалась ей «скучной, потому что она слишком вялая, в ней мало движения». Это был настоящий марафон, который продолжился в мае 1952 года, когда Мария отправилась в Мехико, где участвовала в семнадцати оперных представлениях, причем семь из них были совершенно разными по жанру. Затем, вернувшись в Италию, она, не переводя дыхания, продолжила свой опасный и изнурительный марафон.

Голова идет кругом, когда следишь за столь бурной творческой жизнью певицы. По прошествии времени не раз задаешься вопросом: не в этом ли кроется основная причина ипохондрии, которая впоследствии обрушится на Марию и подточит ее жизненные силы? Безудержное желание перепеть самые разные оперные партии, постоянное стремление выступать везде, куда только ее ни позовут, перед толпами восторженных поклонников, не было ли это неотъемлемой частью ее гениальности? Стала бы уравновешенная и здравомыслящая женщина настоящей Каллас? Безусловно, нет.

Вскоре уже директор нью-йоркской «Метрополитен-оперы» должен был нижайше попросить Марию приехать, хотя до самого 1952 года Рудольф Бинг, директор этого театра, был все еще скептически настроен относительно редкого дарования певицы, в чем он чистосердечно признался в своих воспоминаниях: «Особа, которую я увидел во Флоренции весной 1951 года, имела весьма отдаленное сходство с известной впоследствии всему миру Марией Каллас. В то время она была чудовищно толстой и неуклюжей. Я написал Людвино Бонару, который был театральным агентом: «Я прослушал ее и имел с ней долгий разговор. Без всякого сомнения, она обладает исключительным дарованием, но ей надо еще очень многому научиться, прежде чем претендовать на место примадонны в «Метрополитен-опере». Мы с ней весьма дружелюбно поговорили и на том разошлись без всяких обязательств с той и другой стороны. Я писал ей в сентябре и октябре, чтобы узнать, могу ли я предложить ей ангажемент на сезон 1952/53 года и на каких условиях. Надо, чтобы она сообщила о своем решении… Подождем еще несколько месяцев»».

В действительности дело обстояло несколько иначе: узнав, каким ошеломляющим успехом пользовалась Каллас в свой первый театральный сезон на сцене «Ла Скала», милейший Рудольф Бинг вдруг посчитал необходимым во что бы то ни стало пригласить новую звезду в Нью-Йорк и предложить ей петь в «Травиате» весь театральный сезон 1952/53 года. Что же Мария? Она… отвергла столь лестное предложение! Очередной каприз? Ничего подобного! Просто Менегини по неизвестной причине отказывали в американской визе, а Мария больше не желала разъезжать по странам и городам без своего Титта. Сентиментальные причины? Вполне возможно. Скорее всего, ей нужна была его постоянная поддержка.