Мария Каллас

Этот очередной успех не прибавил Марии сил, которые были на исходе. Ей необходимо было бы сделать передышку, но певица и не думала, а точнее, не могла остановиться. Труппа «Ла Скала» под руководством Антонио Гирингелли была приглашена в Эдинбург на оперный фестиваль. Однако как театр мог выехать в Шотландию без своей звезды? Мария приняла мужественное решение не оставлять в трудную минуту товарищей по сцене, хотя, конечно, не все они были ее друзьями. До последнего момента она надеялась, что по причине нездоровья ей не придется выходить на сцену. Гирингелли не собирался идти ей навстречу. Он и слышать ничего не хотел. Мария должна была петь в предусмотренных программой фестиваля четырех представлениях «Сомнамбулы». Но за это она категорически отказалась выступить в дополнительном спектакле, несмотря на требования публики. Причины были самые уважительные: потеря веса, усталость голоса, нервное истощение… Однако все та же изнуренная непосильной нагрузкой женщина, находившаяся на грани нервного срыва, поспешила в Венецию, чтобы попасть на бал, устроенный в ее честь Эльзой Максвелл. Певица не могла устоять перед соблазном блеснуть в высшем обществе и попасть в светскую хронику.

Одно французское издание, на которое ссылается Жан Пьер Реми, приводит следующий диалог, состоявшийся между Марией и газетной сплетницей:

«Будут присутствовать сливки высшей аристократии. Мария, ты должна быть здесь.

— Эльза, я не могу…

— В Эдинбурге ты выступаешь только перед тремя тысячами зрителей, а мой рассказ о тебе на моем балу прочитают тридцать тысяч человек!»

Для пущей важности Максвелл гордо заявила: «В жизни я получала немало подарков, но никогда еще ни одна звезда не оказывала мне чести отказаться от оперного спектакля только потому, что ей было неудобно не выполнить обещание, данное подруге…»

В тот момент, когда она сделала столь неуместное заявление, вызвавшее новую волну нападок на певицу, у Марии с Эльзой еще продолжался «медовый месяц». Возможно, это объясняется тем, что Каллас не заметила расставленную ей ловушку; совсем скоро она поймет свою оплошность. Ссора, вспыхнувшая между двумя приятельницами на борту самолета в начале декабря 1957 года, о которой я уже рассказывал выше, произошла из-за все того же знаменитого бала в Венеции. Желтая пресса только и ждала удобного случая, чтобы спустить на Марию свору продажных писак.

«Каллас еще раз доказала, что является примадонной бульварных романов; без всякой причины она покинула фестиваль в Эдинбурге», — написал один журналист.

Несправедливость подобных нападок состояла еще и в том, что в оперных спектаклях приходится часто заменять одного исполнителя на другого. Человеческий голос — инструмент настолько хрупкий, что может расстроиться за считаные часы. Никакая другая певица, вынужденная порой отказываться от выступления, не стала бы предметом осуждения в прессе, в то время как каждый отказ Каллас вызывал бурю протеста даже в случае, если у нее на то были самые веские причины.

Вместо Марии в дополнительном представлении «Сомнамбулы» в Эдинбурге спела Рената Скотто. Впрочем, несмотря на успех, она почему-то позволила себе прокомментировать в язвительном тоне отсутствие примадонны: «Каллас, по-видимому, обозлившись на отдельных критиков, а может, испугавшись трудностей, оставила фестиваль за несколько дней до третьего (?) представления; единственной соломинкой, за которую ухватились организаторы, оказалась Рената Скотто. Я была только знакома с этой оперой и не больше. С помощью маэстро я разучила свою роль всего за три дня. В ночь перед спектаклем мне приснилась Малибран. Она мне поведала, что я буду петь ее голосом».

Вот так, не больше и не меньше! Можно поспорить, что никто из зрителей на фестивале в Эдинбурге так и не догадался, что слушал Малибран, которая ради такого случая решила оказать помощь Скотто!

Между тем Каллас, словно до нее не доходили злые сплетни по поводу поездки в Венецию, проводила весьма весело время. Она царила на балу и на всех прочих праздниках, последовавших за историческим вечером 3 сентября. Более того, она сделала поистине королевский жест: спела для узкого круга оперные арии. С Максвелл за роялем! От присутствия всех этих знатных и богатых персон, куривших ей фимиам, у Марии голова пошла кругом. Эльза Максвелл имела доступ ко всем самым изысканным местам Венеции, где развлекалась высшая знать. Она увлекала за собой и Марию, которая была не в силах удержаться от соблазна брать от жизни все, в чем она себе отказывала до сих пор. Менегини с глубоким удовлетворением подсчитывал количество именитых и знатных персон, удостоивших его супругу своим присутствием: принц Русполи, графиня Вольпи, Генри Фонда, Артур Рубинштейн…