Мария Кровавая

Торжественность коронации Анны, состоявшейся 1 июня, нисколько не воспрепятствовала этим насмешкам. Как до, так и после своей женитьбы на ней Генрих постоянно испытывал в этом смысле определенное смущение и неудобство. Летом 1532 года король собрался на север поохотиться и решил взять ее с собой. Поездка эта была задумана долгой. По заведенному обычаю король торжественно проезжал деревню за деревней, чтобы показаться людям и принять их радостные приветствия. Путешествие продлилось только четыре дня, потому что везде вместо приветствий он встречал неодобрение. Завидев Анну, крестьяне начинали свистеть и улюлюкать. Они кричали, чтобы король вернул им настоящую королеву Екатерину. Генрих обиделся, охотиться ему вдруг расхотелось, и он вернулся в Лондон.

Судьям и полицейским было приказано сурово наказывать каждого, кто оскорбительно отзывался о короле или Анне. В небольшом городке графства Дебришир 69-летний воин, ветеран первой войны Генриха, «сильно израненный», в разговоре с викарием и двумя горожанами заметил, что не может поверить, чтобы король мог оставить Екатерину, «столь благородную даму, столь высокого происхождения, столь достойную», и жениться на другой женщине. Через несколько месяцев его заключили в тюрьму Маршалси. В Лондоне собрали всех мастеровых и членов ремесленных гильдий и строго предписали им не говорить ничего оскорбительного для королевского достоинства и чтобы они следили за своими подмастерьями и слугами, дабы те тоже не делали ничего подобного, а также возложили на них еще более тяжелую задачу — следить за своими женами», чтобы те не оскорбляли Анну. Накануне коронации было объявлено, что любой, кто укажет королевским чиновникам «болтунов и скандалистов», получит денежное вознаграждение. По городу были развешаны объявления, в которых запрещались «различные книги, баллады, стихи и другие непристойные трактаты», порочащие второй брак Генриха. Но, как заметил лорд-мэр в день проезда Анны через город, «обуздать сердца людей невозможно, и даже король не знал, как это сделать». А когда вскоре после венчания короля паству одного из приходов попросили помолиться за здоровье Анны и ее благополучие, то почти все присутствовавшие во время мессы покинули храм, не дождавшись окончания службы, «в сильном неудовольствии и с печалью на лицах».

При дворе сразу же началось противостояние между группами, поддерживающими Екатерину и Анну. Сестра Генриха, Мария, публично оскорбляла Анну «ругательствами». За обиду взялся отомстить дядя Анны, герцог Норфолк. Его люди в количестве двадцати человек напали на нескольких приближенных Брэндона и перебили их прямо у алтаря в Вестминстере. Взбешенный Брэндон в ответ собрал своих людей, чтобы наказать убийц. Его с трудом удержал от этого Генрих, и только страх перед королевским гневом предотвратил дальнейшую междуусобицу.

Тем временем враги Анны нашли более изощренный путь, чтобы нарушить ее душевный покой и ослабить влияние на короля. Своего могущества Анна достигла, используя слабость Генриха к женскому полу, так вот потерять она его может по той же самой причине. Во дворец каждый месяц прибывали юные девушки, дочери знатных дворян. Некоторое время они служили фрейлинами в свите королевы, и король флиртовал с ними напропалую, а иным даже оказывал особое благоволение. Говорили, что в 1532 году он «ухаживал» за одной из таких дам и был «очень влюблен». Группа противников Анны всячески его в этом поощряла, к сильному ее неудовольствию, но новая любовь Генриха не могла соперничать с прочной страстью к давней «возлюбленной». Придворным пришлось это признать. Они утешались тем, что злословили по поводу уродливой руки Анны. На левой руке у нее имелось нечто вроде рудимента шестого пальца — дефект незначительный, который она сглаживала, прикрывая «лишний» палец кончиком другого, но все ненавидевшие Анну считали это ужасным уродством. Впрочем, они вообще преувеличивали любой ее промах и недостаток.