Мария Медичи

Мария Медичи представляла собой прекрасную партию. Медичи были главными банкирами Европы, и принцесса Тосканская могла претендовать на брак с самыми могущественными суверенами христианского мира. Кандидатов предлагала Испания: сначала Алессандро Фарнезе, герцога Пармского, друга и союзника Испании, одного из великих военачальников своего времени, но у того были свои матримониальные планы; потом — герцога Брагансу, наследника бывшей правящей фамилии в Португалии. Его имя одно из самых известных, но Португалия — всего лишь провинция в составе Испании. Фердинанд хочет для своей племянницы гораздо более выгодной партии и не может согласиться на брак, который сведет ее до уровня всего лишь одной из знатных дам, не более.

Мадридский двор предлагает великолепную партию: эрцгерцог Матьяш (Матвей) — наследник и брат правящего императора Рудольфа II. Великий герцог необычайно польщен, но переговоры о браке настолько затянулись, что, отчаявшись, Фердинанд начал искать другого претендента.

Его жена, Великая герцогиня Кристина, будучи сама из семьи могущественной и влиятельной при Французском дворе, подумала об одном из своих родственников — принце де Водемоне. Фердинанд готов уступить настояниям жены, как вдруг разражается страшный скандал — Мария Медичи не согласна. Однако с каких это пор девица на выданье противится воле своего отца или законного опекуна?!

Причина упрямого и окончательного отказа — предсказание. Одна сиенская монахиня, Пасситея, предсказала Марии Медичи, что она станет королевой, а это значительно сузило поле поиска: в Англии уже правила королева Елизавета, поэтому оставались только Франция и Испания. Леонора считала, что Франция — лучше. Поэтому упрямая Мария решила, что она станет королевой Франции и никакой другой страны.

Великая герцогиня с большим неудовольствием восприняла отказ Марии и чуть было не выгнала Леонору. Но та выторговала разрешение остаться, пообещав принять сторону Великого герцога; оценив ум маленькой Галигаи, он решил, что девчонка может быть ему полезна.

Но вскоре стало ясно, что в дураках оказался сам Великий герцог: Леонора опять поддерживала Марию в решении отказаться от нового, более чем почетного, предложения: речь шла о самом императоре Рудольфе или его наследнике. Привлеченные большим приданым Марин, они не хотели, чтобы все уплыло к принцу де Водемону. Если бы Мария вышла замуж за Рудольфа, Фердинанд дал за ней 600 000 экю приданого, и только 400 000, если бы она вышла замуж за его брата. Предложение это, хотя и странное, было весьма заманчивым, и Фердинанд согласился.

Мария снова отказалась, и герцог едва не наказал Леонору за предательство, но выяснилось, что Леонора и Мария были правы, не доверяя Вене.

Рудольф совсем не торопился назвать будущего мужа Марии. Он даже отказывался назначить день свадьбы. В конце концов Великий герцог пришел к убеждению, что уклончивость венского двора не случайна: единственной целью было помешать ему выдать племянницу замуж против желания дома Габсбургов. Так и не получив четкого ответа от императора, Фердинанд забрал свое слово и принялся искать новую партию, выгодную и соответствующую амбициям Марии Медичи.

Предсказание Пасситеи начало сбываться: вскоре начались переговоры с Французской короной.

Следует объяснить, каким образом Великий герцог пришел к мысли о браке с королем Франции — еретиком и уже женатым.

Прежде всего, не следует забывать о давних и тесных связях Франции и Тосканы. Екатерина Медичи, ставшая женой Генриха II, привлекла во Францию множество флорентийцев. Кроме того, Великие герцоги Тосканские были главными банкирами французского короля. К 1599 году Франция задолжала Медичи астрономическую сумму — 1 174 147 золотых экю.

Собственно, из-за денег в 1592 году и послал Генрих IV кардинала де Гонди, флорентийца по происхождению, к Великому герцогу. Но начавшиеся по поводу нового займа переговоры перешли на почву политики. Теперь Генрих взял управление страной в свои руки, много говорили о его обращении: это радовало Великого герцога и он даже охотно согласился использовать свое влияние, чтобы ускорить получение папского отпущения грехов для короля-еретика.

Гонди воспользовался этим, чтобы сделать несколько замечаний личного порядка, касающихся Генриха IV. Уже двадцать лет тот состоял в браке с Маргаритой де Валуа. Но у них не было детей, и все знали, что уже долгое время они живут отдельно друг от друга. Король намерен теперь обеспечить будущее династии. Он хочет просить папу о расторжении брака с Маргаритой де Валуа. Не может ли Великий герцог в этом помочь, и почему бы затем не обсудить возможность брака его племянницы и короля Франции?