Мария Медичи

Если она полагала, что таким образом привяжет к себе Суассона, то глубоко заблуждалась, потому что легкость, с которой были получены такие значительные подарки, могла только разжечь его аппетиты. А с другой стороны, не надо забывать о ревности других принцев, тоже жаждущих губернаторства и пенсий. Принц де Конти, старший брат Суассона, вдруг вспомнил, что губернаторство в Нормандии было обещано ему, и очень резко заговорил об этом с королевой, а потом в Лувре при всех сцепился со своим младшим братом. Гиз, шурин принца де Конти, стал на его сторону. Гизы были гораздо влиятельнее Суассона, и королева не могла об этом не знать. Сначала она попыталась сопротивляться и, чтобы показать, что не намерена позволить кому-либо навязать ей свою волю, усилила охрану Лувра. Но через полтора месяца, устав от взаимных препирательств, она решила отдать принцу де Конти губернаторство в Лионе, а герцог де Гиз получил крупное вознаграждение.

Это не способствовало, кончено, доброму началу ее правления, а бывшие министры Генриха IV не могли противостоять принцам и защитить королеву от ее собственных слабостей.

Правительство Генриха IV по-прежнему было на месте, но это была лишь видимость: теперь королева без устали сама занималась делами Государственного совета, Совета по финансам и Военного совета — она открыла доступ туда всем принцам. Быстрые и эффективные рабочие заседания времен Генриха превратились теперь в нескончаемую безрезультатную болтовню.

Все принцы — Конти, Суассон, Конде, кардинал де Жуайез, герцог де Гиз, герцог де Майенн, герцог де Невэр; маршалы Франции, коннетабль де Монморанси, обершталмейстер герцог де Буйон, кардинал дю Перрон, герцог д’Эперион, герцог де Немур и множество вельмож рангом помельче составили Государственный совет. Он был настолько бесполезен, что пришлось создать дополнительные советы. Мария Медичи очень любит «малые» советы, куда она приглашает тех, кого ей угодно видеть. Так, государственными делами вдруг начинают заниматься люди типа врача королевы Дюре, отъявленного интригана, и адвоката королевы Доле. Последний, впрочем, талантлив, не обделен разумом и заслуживает оказанной ему милости.

Принцы пользуются нерешительностью королевы и на заседаниях совета публично оскорбляют министров: Вильруа, оставшегося одним из верных слуг; Сюлли — главного министра Генриха, который пользовался его наибольшим доверием и которого давно невзлюбила Мария из-за унижений, которые он заставил ее вытерпеть, когда у нее не оказывалось денег, впрочем, мы видели, что это было ее постоянное состояние.

После убийства Генриха IV пошли слухи о неминуемой отставке Сюлли несмотря на то, что он занял свое место в совете. Некоторые советники внушали королеве, что необходимо проверить все счета, которые вел министр и которые Генрих никогда не проверял. Королева на это не пошла, но начала коварно вспоминать, что Генрих не совсем доверял Сюлли, о чем он якобы говорил ей неоднократно в последние месяцы перед смертью. Кончини, со своей стороны, тоже вел активную кампанию против министра. Главным противником Сюлли был интриган и завистник Буйон, неоднократно его оскорблявший. Но Сюлли получил поддержку со стороны герцога де Гиза, который смог убедить его не покидать двора. Мария Медичи, не без влияния Гиза (он заявил ей, что Сюлли его друг и он не допустит, чтобы того коснулось хоть малейшая неприятность), поняла, что ей пока невыгодна отставка министра.

Тем не менее постоянные инсинуации Буйона и Кончини по поводу честности Сюлли и растущая нужда в деньгах, вызванная аппетитами королевы, ее фаворитов и принцев, привели к тому, что терпение министра лопнуло. 26 января 1611 года Сюлли подал в отставку с должности суперинтенданта финансов. После его ухода положение других министров Генриха IV стало очень непрочным: его отставка означала падение авторитета правительства и восхождение звезды Кончини.

Правление Кончини

Воля Марии Медичи была полностью подавлена. Лишенная ее еще будучи принцессой, она действовала или принимала решения по настроению или следуя ловко данным советам. С 11 лет Мария находилась во власти Леоноры Галигаи. Теперь, когда она стала королевой-регентшей Франции, то есть теоретически обладала неограниченной властью в королевстве, Леонора, которая по-прежнему воздействовала на сознание королевы, будет тем более использовать ее с выгодой для себя и своего мужа.

Начиналось время правления Кончини. Только государственный переворот 24 апреля 1617 года — убийство Кончино Кончини, совершенное с согласия Людовика XIII, если не по его настоянию, положит конец форменному произволу фаворитов в финансах и правительстве Франции. Никогда еще в этой стране не видели, чтобы чета иностранцев обладала такой огромной властью в течение столь долгого промежутка Бремени — с 1610 по 1617 г. — и пользовалась властью настолько бессовестно. В успехе Кончини главную роль играла Леонора. Она необычайно ловко умела использовать свое неограниченное влияние на королеву.