Мария Медичи

Со свитой в 700–800 всадников Конде и Суассон 31 мая возвращаются в Париж. А два дня спустя отправляются в Фонтенбло, где находится двор. Мария стремится как можно скорее получить подпись принцев. На малом Совете зачитываются брачные контракты, в преамбуле которых ясно указывается, что три принца крови, названные поименно — Конде, Конти и Суассон, — дают согласие, предварительно ознакомившись с этими документами. Принцы соглашаются. Но стремятся как можно быстрее получить крепости и, пользуясь моментом, требуют дополнительных милостей. Суассон требует женить своего сына на мадемуазель де Монпансье, а Конде по-прежнему хочет стать коннетаблем после смерти герцога де Монморанси. С тем, что касается Суассона, королева после Запорного сопротивления в конце концов соглашается и решает поговорить об этом с опекунами девушки — герцогом д’Эперноном и кардиналом де Жуайезом. Оскорбленные, они воспротивились: если считалось, что мадемуазель де Монпансье достойна стать супругой брата короля, разве не унизительно будет теперь ее выдать замуж за простого принца? Что касается титула коннетабля, то министры ответили, что до совершеннолетия короля располагать им нельзя.

Не удовлетворив просьб Конде и Суассона, королева все-таки смогла повести себя с ними так, что оба решили воздержаться от своих требований и подтвердили обещание подписать контракты на официальной церемонии.

Торжественная церемония подписания контракта состоялась 25 августа 1612 года. Это было победой Марии Медичи. В честь чрезвычайного посла Испании герцога де Пастрана королева устроила пышные празднества. 26 августа роскошный бал, потрясший воображение, устроила Маргарита де Валуа. Через несколько дней пришло сообщение, что 22 августа в Мадриде король Филипп III, его старший сын принц Астурии (будущий Филипп IV), инфанта Анна Австрийская и главные сановники Испанской короны подписали контракт. 11 сентября 1612 года чрезвычайный посол покинул Париж, увозя с собой великолепные подарки Марии на 60 000 ливров.

Посольство не прошло без трений: французы упрекали испанцев в отсутствии гибкости, а испанцы французов — в распущенности и легкомыслии.

Выяснилось, что брачный контракт не содержит никакой статьи о союзе двух королевств. Брачный союз не становится поводом для политического соглашения. Каждая из принцесс отказывается от прав на корону своей семьи, за каждой дается приданое в сумме 500 000 золотых экю и, кроме того, на словах обе страны обещают помощь в случае необходимости. Но важно не столько содержание контракта, сколько психологический эффект испанских браков, а их политические последствия не замедлят вскоре проявиться в серьезных проблемах — как внешних, так и внутренних.

Трудности с Савойей. Английский брак

Первые трудности возникли в связи с Савойей. Герцог не смирился с тем, что не было выполнено обещание Генриха IV женить его сына на Елизавете, и попытался сначала заручиться поддержкой Суассона и Конде в борьбе против политики испанских браков. Поняв, что его усилия тщетны, он попытался оказать давление теперь на королеву-мать, мешая ее внешней политике. Он намеревался начать переговоры по поводу брака его сына с другими дворами, надеясь, таким образом, заставить французское правительство уважать соглашение, заключенное Генрихом IV и герцогом Савойским, или, по крайней мере, заставить дорого заплатить за разрыв этого соглашения.

Поэтому он попросил для своего сына руку Анны Австрийской. Испанское правительство открыто насмехалось, но герцог упорствовал в своей просьбе. В действительности, он нисколько не надеялся на успех, потому что одновременно вел гораздо более серьезные переговоры с Англией. У короля Якова I была дочь Елизавета, которую герцог охотно сделал бы женой своего сына. Король был не против, но герцог выдвинул несколько условий: разрыв союза между Англией и Францией, прекращение переговоров Парижа и Лондона по поводу брака старшего сына Якова I Генриха, принца Гэльского, и второй дочери Марии Медичи принцессы Кристины.

Мадрид отказывает герцогу Савойскому, даже когда он начинает просить для своего сына руки любой дочери испанского короля, но использует ситуацию, чтобы заставить герцога вступить в тесный политический союз с Испанией.

Яков I Английский решил нормализовать свои отношения с Испанией, и идея брака принца Гэльского с одной из дочерей Филиппа III рассматривалась его правительством. Но он обеспокоился, видя, что Франция в этом опередила. Поэтому посол Англии в Париже выражает открытое неодобрение и не присутствует на празднествах по случаю объявления испанских браков. Такое поведение вынуждает Марию приложить усилия, чтобы ускорить переговоры о браке принца Гэльского и ее дочери Кристины.