Мария. По ту сторону несбывшегося (СИ)

«Во нравах своеобычны, высоки. Большая часть их ездят в каретах. Неупьянчивы: хмельного питья пьют мало, и едят по малу ж. В Ишпанской земле будучи, Посланники и все Посольские люди в шесть месяцев не видали пьяных людей, чтоб по улицам валялись, или идучи по улицам, напився пьяны, кричали. Домосторойные люди, наипаче всего домашний покой любят»

Пётр Потёмкин «О вере ишпанского государства»

Я стояла рядом с Артом в центре огромной залы для приёмов. Вот даже и не догадывалась о её наличии в особняке фон Мёнерихов. Как можно было её так спрятать, что я тут ни разу не была? Но зато была Аннора, потому что зала была украшена в соответствии с её вкусом. Строго, лаконично и много красного цвета. Да, Аннора любила красный. Вот и сейчас мы с Артом стояли в центре, и с моей стороны стоял весь в черном герцог фон Мёнерих, а со стороны Арта стояла в ярко-алом платье Аннора. На шее и в ушах у неё были довольно крупные рубины. Серьги покачивались при малейшем наклоне головы и бросали во все стороны кровавые брызги. Странно, мне казалось, что мы распродали все драгоценности? Смотрелись Аннора и герцог весьма зловеще. Хорошо, что я в серебристо-перламутровом платье и Арт в похожем по цвету смокинге немного разбавляли эту жуткую картину. Наверное, в следующий раз мне всё же стоит влезть и проверить организацию приёма? И уж совершенно точно не допустить засилье алых роз на собственной свадьбе. А то такое впечатление, что тут кого-то зарезали, и Аннора лично помогала прятать тело. А Его Светлость ей помогал, судя по его хищному оскалу. Вот о чём я думаю? Хотя это отвлекает, а то от приклеенной приветливой улыбки уже скулы сводит.

А гости всё прибывали и прибывали. Герцог наклонился ко мне и прошептал:

— Прости, Мари. Я дал список гостей, но у меня и в мыслях не было, что они все возьмут и придут.

— А вы были уверены, что испугаются?

— Я рассчитывал на это.

— А они испугались не прийти.

— Похоже на то, — и он улыбнулся мне своей хитрющей улыбкой.

Какое счастье, что Арт от папочки не унаследовал вот этот страшный оскал, по какому-то недоразумению называющийся у герцога «улыбкой». Арт брал обаянием и неподдельной заинтересованностью. И почему женщины вешаются на герцога? Называют его улыбку «демонической». Что в этом хорошего — мне никогда не понять.

Когда я уже думала, что этот поток никогда не иссякнет, гости закончились. Но я рано выдохнула. Именно в этот момент в залу вошёл человек, которого я меньше всего ожидала тут увидеть.

— Граф де Ласи, несказанно рад, что вы всё же успели на помолвку!

— Торопился, как мог. Мари, доченька моя. Я так счастлив тебя видеть.

Хорошо, что приклеенная улыбка с моих губ не успела сойти. Отец крепко обнял сначала меня, потом Арта, при этом Арта он обнимал даже дольше, чем меня. Боялся, что я что-то устрою? Нет. Я больше не сторонница истерик, тем более на людях. Папа долго и с чувством жал руку герцогу, а потом встал рядом с Аннорой.

— Милая, это я ему написал. И он приехал тут же, — шёпотом поведал мне Арт, пока папа шептался о чем-то с Аннорой.

— И когда это ты ему написал?

— Вы в особняк переехали, я и написал, — обаятельно улыбнулся мне Арт.

— То есть в самый первый день нашей встречи?

— Эм…да. А что?

— Ты потрясающе самоуверен! — уже не прошептала, а прошипела я.

— За это ты меня и любишь? Разве нет? — и он мне снова лучезарно улыбнулся.

А я, скрипнув зубами, кивнула. У меня теперь, как и раньше, не получалось сопротивляться этой его мальчишеской улыбке.

Его Сиятельство взял слово и сказал речь. Про то, как он рад, что и его младший сын нашёл своё счастье, про то какая я замечательная, про то, что это истинное везение, что мы нашли друг друга и ещё много всего. Вот и не знала, что я оказывается вся из себя такая чудесная, и он оказывается, уже давно любит меня как дочь. Мама дорогая, только вот второго папочки мне и не хватало. С первым-то не понятно, как разговаривать. А может это всё на себя Аннора возьмёт? Отец, в конце концов, её брат. Четвероюродный. Родственник. Дальний. Очень дальний. И с герцогом она тоже ладит вполне себе.

А потом Артур встал на одно колено и торжественно попросил меня сделать его по-настоящему счастливым и согласиться выйти за него замуж. Он открыл коробочку, и все ахнули. И я в том числе. И где он нашёл такой огромный камень? Я же не смогу его носить? Отказать может быть, пока не поздно?

Отказать Арту? Да ни за что на свете! И я, протянув ему руку, улыбнулась впервые за весь этот вечер не вымученно, а искренне.

— Изумруд?

— Как твои глаза! — ответил он, вставая и наклоняясь ко мне за поцелуем.

— Я люблю тебя, моя колючка! — прошептал Арт в мои губы.

— Я люблю тебя, мой невозможный, — ответила я.