Мария Склодовская-Кюри

Правда, Парижская академия была вовсе не одинока в принятии постыдных решений: некогда Прусская академия наук отказалась принять в свои ряды философа Фихте, а в 1938 году один из ее президентов публично заявил, что у Академии нет повода сожалеть о выходе из ее состава Эйнштейна.

Но Мария верна себе. Результаты голосования, она понимает это, вовсе не ее личное поражение — слишком хорошо ей известна подоплека произошедшего. Она никогда не отказывалась от своей родины, и, вне зависимости от обстоятельств, всегда считала себя полькой. Никогда не открещивалась от своих друзей.

Сейчас Мария понимает только одно: решение Академии наносит удар по ее лаборатории, а главное для нее — авторитет ее сотрудников, успех их общего дела. Из зала заседания Мария спешит в лабораторию, чтобы продолжить работу. Там ее ждут ее помощники и ученики.

Глава 3 Франция. Мари и Ланжевен

Итак, Мария совсем одна. Но вокруг нее друзья, коллеги, ученики… И она руководит кафедрой и лабораторией трагически погибшего мужа.

Боль от утраты невероятно сильна, ведь это был брак по любви и продлился он недолго — всего-то одиннадцать лет. Еще недавно Мария писала Броне:

«Имею наилучшего мужа, о котором только можно мечтать, и даже не думала, что могла найти подобного, это истинная судьба, выигранная в лотерею, и чем дольше мы живем вместе, тем нам друг с другом лучше».

А теперь, оставшись одна, Мария находит в себе силы только работать — ни о чем другом она и думать не может. «Разбитая судьбой, я не была в состоянии планировать свое будущее, однако не могла и забыть о том, что мой муж обычно говорил, что, даже если его не станет, я обязана продолжать свою работу» — вот цитата из ее воспоминаний.

Работа и в самом деле становится ее спасением: наука, профессорская должность, ученики, публикации… А еще дети. Собственно, вот и все, что держало Марию «на плаву», давало ей силы для нового дня.

Так проходит четыре года. Жизнь берет свое, и не будем забывать, что Марии всего-то чуть за сорок. Она в прекрасном возрасте по меркам начала ХХ века. А по меркам нашего времени — довольно молодая женщина, у которой впереди еще минимум столько же времени.

Работу в лаборатории Мария продолжает, опираясь на помощь Поля Ланжевена, ученика Пьера, его преемника по Школе физики и химии и многолетнего друга обоих супругов Кюри. Поль высок, красив, энергичен и талантлив. К тому же он несчастлив в браке — да, у них с женой четверо детей, но Жанна постоянно пилит мужа за то, что он ставит науку на первое место, а семью — на второе, что вновь отказался от очередного выгодного предложения очередной частной компании, что ради эксперимента может рисковать жизнью.

Жанна негодует: Поль то забирается на Эйфелеву башню (там, по его словам, воздух куда чище и проще изучать электрические атмосферные потоки), то ставит очередной эксперимент (совершенно никому, с точки зрения Жанны, не нужный) по изучению поведения ионизированных газов. Не выдержав постоянных упреков, Поль снимает отдельную квартирку рядом с лабораторией Кюри.

Наступает весна 1910 года. Мария настолько пришла в себя, что наконец сменила траурные черные платья на белые. Ее глаза игриво блестят, она все чаще и все радостней улыбается. Мария влюблена — Поль младше всего на пять лет, их связывает наука, они смотрят на мир одинаково. Возможно, после четырех лет монашества она вновь найдет свое счастье…

Поль очарован Марией. К тому же их связывают не только чувства и физика, но также и совместная общественная деятельность, борьба за равноправие женщин. Ланжевен основал Союз рационалистов, который существует и по сей день (ныне его председателем является Элен Ланжевен-Жолио, внучка Марии).

Поль забывает и о жене, и о четырех детях. Впрочем, он утверждает, что жена не в состоянии понять даже строчку из его научной работы. Известно, что у нее случаются приступы ярости, которые провоцируют у него проблемы с желудком и даже нервный срыв. В доме Ланжевенов ссоры частенько заканчивались рукоприкладством. Но Поль вовсе не был ангелом, он время от времени сбегал от жены к разным женщинам и завязывал с ними интрижки разной продолжительности.

Да, счастье было. Правда, длилось не очень долго — всего около полугода. А закончилось так пошло и грязно, что едва не стало причиной изгнания Марии из Франции навсегда.