Мария Ульянова

В своей автобиографии Мария Ильинична указывает 1898 год как год вступления в РСДРП. В этом же году ее имя впервые встречается в полицейских донесениях. 2 февраля 1898 года в квартире одной из курсисток, Анисимовой, по Большой Грузинской улице состоялась сходка учащихся курсов Герье. Среди участников доносчик указывает и М.И.Ульянову, сообщая также ее адрес: Собачья площадка, дом Романовых, кв. 4. Теперь слежка ведется и за самым младшим членом семьи Ульяновых, но пока это делается «профилактически», на всякий случай.

Растет число и марксистских кружков. Марксизм идет на смену народничеству. В Москве, как и в Петербурге, он завоевывает все больше сторонников среди передовой интеллигенции, рабочих.

Еще нет единой организации, каждый кружок ведет работу на свой страх и риск, но рабочие тянутся к занятиям, а интеллигенция начинает видеть в рабочих ту силу, которая сможет сокрушить царизм.

Мария Ильинична посещает кружки, сходки, диспуты, выполняет задания Московского комитета РСДРП. Связи с ним искать не требуется: в первый состав комитета вместе с П.В.Луначарским и М.Ф.Владимирским вошла Анна Ильинична.

В хлопотах и заботах незаметно подошла пора выпускных экзаменов на курсах Герье. Мария Ильинична, которая все два года занималась систематически и с большим удовольствием, экзамены сдала успешно. Когда собрались за столом, чтобы в семейном кругу отметить это событие, первую трудную преодоленную ступень, снова поднялся вопрос, уже не раз обсуждавшийся: что же дальше? Диплом давал звание домашней учительницы и лаборанта. С ним, конечно, можно было бы где-то устроиться, но Марии Ильиничне ее знания кажутся недостаточными. Многие из ее сокурсниц собираются довершить образование в каком-либо из европейских университетов. Друзья советуют ехать в Бельгию, так как Брюссельский университет считается одним из лучших, да и материально там жить легче, а это немаловажный фактор для Марии Ильиничны. Хотя и мать, и Анюта, и Марк Тимофеевич убеждают ее, что посылать необходимую сумму, чтобы платить за учение и жить в Бельгии, им будет нетрудно, Маняша знает, что Марк ради этого поедет в какую-нибудь дальнюю командировку, а мать будет экономить каждую копейку из своей вдовьей пенсии.

Вся семья голосует за продолжение образования. Одобряя намерение сестры, Владимир Ильич пишет из Шушенского: «План Маняши ехать в Брюссель мне кажется очень хорошим. Вероятно, учиться там можно лучше, чем в Швейцарии. С французским языком она, вероятно, скоро справится... У Нади есть знакомый, который лет 5 жил в Бельгии и теперь собирается опять туда (в Льеж) из России. Женат он на одной близкой Надиной приятельнице. Надя пишет сегодня ей, прося отписать Маняше (в Подольск) все сведения и адреса, которые могут быть ей полезны»12.

В Льеж уезжали Мещеряковы. Анну Ивановну и Николая Леонидовича уже много лет знала Надежда Константиновна. Вместе с Анной Ивановной она преподавала в вечерней воскресной шкоде для рабочих на Охте.

Всегда тревожно надолго уезжать от родных, тем более если это дальняя поездка за границу, а путешественнице только 20 лет. Заграничный паспорт получен без затруднений, у полиции еще нет оснований для отказа. Мать, как всегда, спокойно, несуетливо помогает ей собраться, едет провожать. Глядя на родных из окна вагона, Мария Ильинична особенно ясно увидела, как за последние годы постарела мать. Волосы совершенно побелели, голова чуть заметно трясется. Но прекрасные карие глаза по-прежнему молоды. Сейчас она быстрыми шажками, поддерживаемая Марком Тимофеевичем, идет за движущимся вагоном. Остановилась, и дочь поняла по губам: «Береги себя!» Сколько раз мать провожала детей этими словами!

Бельгия встретила путешественницу ярким солнцем и многоцветьем старинных домов. На перроне Мария Ильинична увидела знакомую курсистку, с которой предварительно списалась. Она уже нашла небольшую удобную комнатку неподалеку от Нового университета. Хозяйка оказалась милой, разговорчивой женщиной.

Ульянову зачислили на химико-физический факультет Нового брюссельского университета. Марии Ильиничне очень понравилось старинное, но удобное здание, она пришла в восторг от оборудования лаборатории. В коридорах и аудиториях можно было встретить выходцев из самых разных стран. Нередко звучит здесь и русская речь.

Первые дни Мария Ильинична посвятила знакомству с городом. После петербургских проспектов и уютных московских улиц Брюссель кажется ей городом из сказок Андерсена. Дома вытянуты вверх и тесно прижаты друг к другу. Окрашенные в яркие светлые тона, они делают улицу праздничной. Островерхие крыши покрыты черепицей. В лабиринте узких улочек легко затеряться, и все-таки хочется бродить и бродить по ним, стараясь угадать, что там, за очередным поворотом: новая чистенькая улица, готическая суровая церковь или уютная площадь, украшенная фонтаном?