Марина Голуб в жизни, театре, кино. Воспоминания друзей

В тот вечер она рассказывала о себе и о своей последней любви – Михаиле Кравченко. Сама Марина мало кому рассказывала о нём, но после её гибели об их отношениях начали писать все. И я тоже позволю себе говорить об этом, поскольку не нарушу ничьей тайны.

Не знаю, при каких обстоятельствах они познакомились. Первой Кравченко увидела, как я поняла, Настя:

– Мам, какое удивительное лицо!

Мне кажется, Настя была единственным близким другом Марины. Мама – актриса, эмоции которой часто превалировали над разумом и целесообразностью. И дочь – спокойная и сдержанная, словно посланная для того, чтобы уравновешивать мятущуюся мамину натуру. И с годами они становились всё ближе и ближе друг другу.

Марина говорила:

– Настя гораздо мудрее меня. И когда я по достоинству оценила всю её мудрость и поняла, что в чём-то дочь взрослее меня, я освободила её от своей опеки, ненужного менторства, и настало абсолютное счастье общения!

Когда Марина впервые сама увидела Михаила, то поняла, что Настя имела в виду. Голуб показывала мне его фотографии в мобильном телефоне, в айпаде. Снимки были сделаны где-то в Италии, где они отдыхали вместе.

– Посмотри, какой он! – восхищалась она.

Лицо Михаила действительно было каким-то нездешним, удивительным, невероятно красивым. Мужская харизма, брутальность при явном нежелании «произвести впечатление». Красавец мужчина, которому это было абсолютно неважно. Редкое качество. У Кравченко оказалась трагическая судьба: в одночасье он лишился семьи – жена и маленькая дочь погибли в автокатастрофе, когда он был за рулём.

Михаил давал Марине невероятное количество сил. Пережив уход Белого, рядом с Кравченко она, по-моему, впервые ощутила себя слабой женщиной, счастливой женщиной, которая защищена настоящим мужчиной. Я поняла, что это первый мужчина в её жизни, ради которого не нужно было ничем жертвовать, наоборот, он отдавал ей всё!

– Мне даже не надо было ему ничего говорить, – вспоминала Марина. – Миша угадывал мои мысли, желания. Я сразу слышала: «Хорошо!». До сих пор не понимаю: как такое возможно? Скажи, разве такие бывают? Это настоящее чудо, которое мне было послано в жизни!

Марина даже попробовала себя в роли режиссёра, поставив с сотрудниками холдинга Кравченко комедию Грибоедова «Горе от ума». Миша играл роль Чацкого. Это был первый и единственный Маринин режиссёрский опыт.

Мне жаль, что чаще всего эксплуатировали одну составляющую ее таланта – частушечную «Семёновну», комедийный дар. Она много снималась и иногда, честно говоря, не там, где хотелось бы её видеть. В кино она так и не сыграла самую главную свою роль. Но, однажды ощутив востребованность, она была так счастлива, что не умела отказаться, бралась за всё, хотя говорила при этом:

– Я чувствую, что уже готова к большему. Я хочу этого!

Она ждала режиссёра, который увидит в ней другую Голуб. В театре такая встреча состоялась. На сцене МХТ она сыграла роль своей мечты – Вассу Железнову. Марина говорила мне, что работа в этом спектакле совпала с уходом Толи Белого. И если бы не их разрыв, не случилось бы такой Вассы – трагической и глубокой. Потеря любви и обретение знаковой роли – вот так странно это совпало.

…Я думаю, что отношения с Мишей не успели окончательно вытеснить боль Марины от расставания с Белым. Как бы Марине ни хотелось убедить себя и других, что она освободилась, по её глазам было понятно: это не так. Или не совсем так… То плотское, очень женское чувство, отданное Толе, как мне кажется, так и осталось в ней, не ушло.

Не знаю наверняка, что связывало Марину с Мишей: нежная дружба или любовь. Впрочем, это и не имеет значения. Страсть приходит и уходит, а нежность держит людей вместе гораздо дольше – на каком-то другом, небесном уровне. Она бывает много сильнее физической близости. Но и этому чувству был отведён очень короткий срок.

После всего, что произошло с Мариной в последние годы, она могла бы ожесточиться, стать циником, скептиком, нытиком. Она не стала. Марина находила в себе силы для того, чтобы быть счастливой «по собственному желанию». И счастливая, старалась радовать нас, делала так, чтобы нам жилось лучше. Теперь я это понимаю.

– Ты знаешь, я очень изменилась после ухода Миши, – сказала мне Марина. – Думала: всё, жизнь закончилась, а потом он мне приснился. Пришел с роскошным букетом цветов и говорит: «Ты не волнуйся, я всё время с тобой!» Проснулась в тот день с ощущением счастья!

Марине стало казаться, что после ухода Кравченко она вдруг начала видеть будущее людей, события, которые с ними произойдут. Может быть…

В том ресторанчике я рассказывала Марине о себе, о своей непростой истории. Тогда она нашла какие-то удивительно нужные слова, и мне вдруг показалось, что и правда: у меня всё будет хорошо!