Марина и цыган

Так как диван был занят парнями, мне пришлось пристроиться рядом на стуле. Видя, что у меня испортилось настроение, никто из присутствующих не решался заговорить со мной. Только Вадим, до этого издали наблюдавший за моими действиями, осмелился сесть на соседний стул и спросить:

-Не помешаю?

В ответ я нехотя пожала плечами. Некоторое время мы сидели молча. Наконец, не глядя на него, я попросила:

-Принеси мне, пожалуйста, яблоко.

Вручив мне фрукт, он с размаху опустился на стул и в то же мгновение замер на месте. Как ни в чём не бывало, я грызла яблоко и с не меньшим наслаждением наблюдала за Вадимом уголком глаз: теперь он трижды подумает, прежде чем сесть на мои волосы! В свою очередь, покосившись на меня, парень заёрзал на стуле.

-Что ты крутишься, как цыплёнок на вертеле? – едва сдерживая смех, поинтересовалась я.

-Да вот, кнопка на сиденье попала…

-Так убери её!

Парень послушно поднялся, однако не стал садиться обратно, а, воспользовавшись моментом, пригласил меня на танец. Во время танца Синеглазый, наклонившись ко мне, вдруг спросил:

-Ты можешь ответить мне на один вопрос?

-На какой?

-Почему тебя так назвали?

-Как так? – не поняла я.

-Ну, Мариной.

Вопрос показался мне глупым и сначала я так и хотела ему сказать, но потом передумала:

-«Марина» в переводе с латыни означает «морская», а море, как известно, стихия свободная…

-Теперь понятно, - задумчиво произнёс Вадим.

После танца он отвёл меня на место, однако мне надоело сидеть на стуле и я перебралась на подоконник открытого окна. Впрочем, через минуту я встала, словно раздумывая, кого пригласить на «белый» танец. Все сразу вытянули шеи, чтобы увидеть, кто станет моим партнёром. Эта честь выпала Димке. Певица задушевно выводила:

Вальс – это танец влюблённых!

Вальс – это всё-таки вальс!

Наша пара одиноко кружилась по залу: почему-то больше никто не решился присоединиться к нам. Наконец, песня закончилась, но мой сосед всё кружил и кружил меня в тишине.

-Дима! – окликнула я его.

-А? Что? Уже всё? – спросил он с недоумённым видом.

Мы вернулись к окну и он сел рядом со мной на подоконник. Заметив, что Вадим пересел со стула на диван, чтобы лучше видеть нас, я в шутку предложила Димке:

-Представь себе, что ты в меня влюблён. Как бы ты признался мне в любви?

Алёнкин брат тоже улыбнулся и, встав на одно колено, насколько позволяла длина подоконника, жестикулируя, принялся объясняться. Я же изображала из себя жестокую кокетку, равнодушно внимавшую излияниям пылкого поклонника. Как обычно, комнату освещали только две настольные лампы и та её часть, где находились мы с Димкой, тонула в полумраке, что позволяло мне незаметно наблюдать за Синеглазым, которого явно заинтересовала наша беседа. Тем временем мой сосед всё больше увлекался: его голос сделался серьёзным, глаза заблестели и я находила, что он уже стал переигрывать. Димке же, вероятно, показалось, что я слушаю его недостаточно внимательно, потому что он вдруг умолк и стал трясти меня за плечи. В ответ я сказала:

-Ладно, прекращаем игру!

Оставив в покое мои плечи, Алёнкин брат растерянно потёр лоб:

-Что? Ах, да…

Желая окончательно привести его в чувство, я попросила:

-Принеси мне стакан лимонада, пожалуйста!

Не успел он отойти, как дверь распахнулась и в зал ворвался взъерошенный и взбудораженный Женька.

-Где Марина?! – заорал он прямо с порога, дико вращая во все стороны глазами.

Кружившиеся на середине парочки стали останавливаться. Откуда-то из толпы появился Эдик и открыл было рот, но тут дядька заметил меня. Изо всех сил рванувшись в мою сторону, он свалил по пути стул и едва не выбил из рук Димки стакан с лимонадом. Потом снова набрал в лёгкие воздух и закричал на весь зал:

-Марина! Скорее! Бежим!

-Куда бежим? Что случилось? – поинтересовалась я, не двигаясь с места.

-Потом объясню! Времени нет! Скорее! – нетерпеливо переступив с ноги на ногу, Женька дёрнул меня за руку.

-Хорошо, успокойся.

После этих слов я повернулась к растерянно взиравшим на эту сцену гостям:

-Прошу меня извинить, но я вынуждена срочно вас покинуть!

Затем, отыскав глазами хозяина, улыбнулась ему и добавила:

-Благодарю Вас за приятный вечер! До свидания!

Как только я спрыгнула с подоконника, Женька последовал за мной и, не давая мне времени на вопросы, увлёк за собой. Переведя дыхание уже возле бабушкиного дома, я снова спросила:

-Ну, объясни хоть теперь: что случилось?

-Сейчас поймёшь! – отрывисто бросил дядька, открыв ворота.

Когда я вошла вместе с ним в комнату, там никого не было. Лишь на столе белел клочок от тетрадного листа, на котором крупными печатными буквами было написано: «Я передумал и познакомлюсь с ней сам, без тебя». Вместо подписи на нём стояла буква «Р».