Марина из Алого Рога

— Нтъ, нтъ, клянусь вамъ, воскликнула, понявъ, Марина, — я не хотла, не думала!.. Я смирилась… смирюсь… до конца! говоритъ она блдному какъ смерть Завалевскому, опускающемуся въ изнеможеніи рядомъ съ ней на траву.

Онъ взялъ ея руку и закрылъ себ ею глаза.

— Это сонъ опять, говоритъ она себ, - блаженный, небесный сонъ!

И сквозь этотъ сонъ слышитъ она: онъ называеть ее по имени.

— Марина, шепчетъ онъ, — хотите ли вы быть моею… моею дочерью?…

— Да говори же наконецъ, говори прямо! гнвно прервалъ его Пужбольскій. — Вдь онъ чуть съ ума не сошелъ, захлебываясь объяснялъ Марин князь, — когда узналъ что было съ вами.- Monsieur Самойлегко… Іосифъ Козьмичъ… Вы можете себ представить что было со мною… входитъ онъ ко мн,- я уже былъ въ постели, — и говоритъ: y меня нтъ дочери!… Вы одинъ можете спасти несчастную…. И разказалъ все…. Къ счастію, мы могли сейчасъ, не теряя ни минуты, поскакать. Par bonheur, не дозжая до кузни, noue avons rencontr'e ce brave gar`eon, — онъ указадъ на Петруся и тутъ же кивнулъ на Завалевскаго:- а онъ всю дорогу, какъ ребенокъ, лопоталъ Пужбольскій, — все увряеть что онъ не сметъ…. что онъ старъ. J'avais beau l'assurer, lui citer des exemples… Вспомни, говорю, Артаксеркса или, врне, Агасера, и Астаръ, improprement nomm'ee Esther, Эсирь, car le nom est persan и значитъ звзда, a star по-англійски; вспомни прелестную Догарессу, молодую жену восьмидесятилтняго Фаліеро… Ну наковецъ Марія Кочубей, "краса черкасскихъ дочерей" — вы помните y Пушкина, въ Полтав:

   Не только первый пухъ ланитъ
  . . . . . . . . . . . . . . . .
   Порою и власы сдые etc.

Ho онъ все сомнвается, боится…. Онъ трусъ, да, трусъ!.. Онъ себ не вритъ…. Скажите же ему une bonne fois, что вы не промняете его на весь легіонъ современныхъ молодцовъ, что любить вы можете его, только его!…

Марина ухватидась за его руку, приподнялась:

— Зачмь, зачмъ вы говорите объ этомъ! прошептала она съ упрекомъ.

— Какъ зачмъ? воскликнулъ Пушбольскій:- или вы до сихъ поръ не поняли? Уэь это не я, Марина Осиповна, задрожавшимъ несколько голосомъ молвилъ князь, — не я…. это онъ, Завалевскій, проситъ васъ быть его женой!

— Женою! проговорила она какъ въ бреду.

— Слово сказано, заговорилъ въ свою очередь графъ, взглянувъ на нее мгновенно запламенвшими глазамт, — и мы живемъ въ такое странное время, что я начинаю даже врить, что это съ моей стороны не безумство.

— Не безумство, нтъ, je proteste! вскипятился Пужбольскій, — старые, вчные идеалы, и молодая сила, — это такой союзъ…

Онъ не договорилъ…

Марина растерянно взглянула на него, на солнце, лучезарно выплывшее въ эту минуту изъ-за лса, оснила себя большимъ крестнымъ знаменіемъ и упала безъ чувствъ на руки Завалевскаго.

КОНЕЦЪ.

1873