Марина. Код силы

– Что ты здесь делаешь? – произнесла она грубо. Нижняя губа задрожала, но она прикусила ее. Она не хотела, чтобы он видел сумасшедший коктейль ее чувств.

– Я так скучал, – улыбнулся он, и словно не обращая внимания на ее резкость, охватил ее и уткнулся лицом в ее тонкую шею. Алессия дернулась, она хотела злиться на него за все ее страдания, за все ночи без сна в ожидании, за слезы…

Она задвигала руками, пытаясь освободиться, но Фил только сжал ее крепче.

– Не отпущу. Больше никогда не отпущу тебя, – произнес он с таким надрывом, что Алессия вмиг застыла. Она сощурилась, уткнулась лицом в его грудь и поняла, что ей не показалось, что он похудел. Да и выглядел он не лучшим образом.

– Что произошло?

– Я не могу сказать… Не хочу обманывать тебя, – просто ответил он.

И Алессия поняла, что ей впервые в жизни было все равно. Она готова была быть с ним на любых условиях.

Глава 6 Последствия

Наше время.

Яркое солнце за окном отражалось от снега и слепило. Ева отвернулась, но перед глазами еще мелькали яркие пятна.

В комнату вошел огромный страшный человек и грубо запихнув в рот таблетки. Он заставил ее разжевать их и проглотить. Ева его боялась. Надо было обязательно открыть рот и показать, что она все проглотила.

Насуплено, недовольно она проводила его огромную фигуру взглядом и обижено отвернулась.

В палате стройными рядами по одной из стен стояли полотна картин. На всех, как на одной, была изображена cмутно знакомая женщина.

Ева не могла отвести взгляда.

Эти картины были так обворожительно теплы, что на них хотелось смотреть, их хотелось трогать. Она не хотела выходить из комнаты, полной теплых картин. Она могла часами сидеть возле них и гладить по шершавым мазкам, разглядывать цвета и смотреть на яркие, полные бирюзы глаза женщины на картине.

А она все думала, кто это? Она казалась очень знакомой, но Ева все не могла вспомнить кто это.

Иногда она нюхала полотна, один раз, лизнула. Но вкус оказался противный.

Картины манили ее. И в какой-то момент она смутно вспомнила человека, который так же хорошо рисовал. Но все не могла вытащить из памяти, как же его звали.

Иногда в ее голове звучала музыка, и она подпевала ей, продолжая гладить полотна.

Одна из картин ей нравилась больше всех: там, где все та же женщина лежала, волосы ее разметались по подушке, а вокруг летали перья.

Что-то ей казалось таким знакомым… Она все пыталась уловить за хвост это воспоминание, но никак не получалось.

В дверь постучали. Ева вздрогнула, сжалась и забилась в угол. Почему-то от стука в дверь ей становилось так страшно!

Человек в белом халате поздоровался с ней. Этот мужчина ей нравился. Он не заставлял ее ничего глотать. Он просто говорил и голос ее успокаивал. Он протащил по полу большую длинную коробку.

– Мистер Аскендит тебе прислал подарок. Ох. Тяжелый, – вздохнул он и придвинул коробку к окну. – Так-сссс. Посмотрим…

Ева заинтересованно скосила глаза и проследила, как доктор раскрыл коробку, установил подставку и закрепил электрическое пианино.

Доктор кинул взгляд на забившуюся в углу у картин Еву. Столкнувшись с ним взглядом, она быстро отвела глаза. Доктор улыбнулся. Он видел прогресс. Месяц назад Ева не реагировала ни на один раздражитель, а теперь глаза лучились заинтересованностью. Доктор в который раз отметил способность дэвлесс к регенерации и, судя по всему, она касалась и мозга, и нейронных связей в нем.

– Я все подключил. Иди смотри на свой подарок. Через час зайду за тобой и отправимся на прогулку, хорошо?

Доктор вышел, а Ева привстала и, косясь на дверь, подошла к пианино. Она осторожно провела пальцами по гладким белым клавишам и прикрыла глаза от вдруг вспыхнувших в ней воспоминаний.

В голове возникла мелодия и закружила женщину в эмоциях, наполненных противоречивыми чувствами.

Пальцы дернулись в такт мелодии.

Зрачки Евы расширились, она присела на стул погладила пальцами прохладные черные и белые клавиши.

В голове пронеслись обрывки движений пальцев, мелодий, образов… Ева подняла правую руку и выставила на клавиши. Медленно она нажала на три клавиши сразу. Откуда-то она знала, что это были до, си бимоль и до.

Из динамиков послышался негромкий звук. Он был не такой полный, громкий, живой как на настоящем фортепьяно, но даже он заставил все ее нутро содрогнуться, встрепенуться. По коже от пальцев до самого сердца пробежались мурашки.

Она словно встретила старого друга… Нет, она словно нашла потерянную себя.

Но наитию, по памяти тела пальцы медленно по очереди нажали несколько клавиш, и музыка заструилась по комнате.

Осознавая, что у нее получалось, Ева подняла левую руку и нажала указательным пальцем на одну из клавиш, потом последовал большой палец, и резко она потянулась мизинцем к клавише ре, но остановилась. Музыка опала, разбилась.

Волшебство исчезло.

Взгляд Евы переместился с клавиш на левую руку, пробежался по большому, указательному, среднему, безымянному пальцу и уткнулся в обрубок мизинца. Руки затряслись.