Марина М. в поиске счастья

Мама всегда учила, что самое лучшее лекарство от любой хандры – это трудотерапия. Так она заставляла себя садиться за проверку домашних тетрадей учеников. И обычно под таким слоганом меня сгоняли с дивана в выходные и заставляли ехать к бабушке, помогать по дому. И если нет универсального средства от боли в сердце, то почему не воспользоваться маминым методом?

Сначала я навела порядок в квартире, а потом дошла и до коробок с разной мелочью, выставленных на балкон. В одной из них я наткнулась на книгу профессора психологии Ричарда Вайсмана. Книгу мне по весне вручила Светка, когда я впала в затяжную депрессию. Может быть, это знак свыше?

Все 224 страницы я опрокинула в себя залпом. И вот что выяснила. Профессор Вайсман 10 лет изучал реакцию людей на разные ситуации и обнаружил, что удачливыми не рождаются, а становятся. Ученый попросил невезучих людей целый месяц вести себя так, будто они самые удачливые во всем мире. И в конце эксперимента 80% участников обнаружили, что они полностью удовлетворены своей жизнью. Бинго! Может и мне стоит заразиться фантастическим оптимизмом? Забуду о личных переживаниях. Смогу стать счастливой и без всяких Андреев.

На следующий день на работе в кабинете главного редактора я поняла, что метод профессора психологии не работает или я недостаточно в него углубилась. Александр Григорьевич заявил, что грядет ряд изменений в журнале, которые затронут нас всех. Намекнул неоднозначно на перестановку в кадрах, но распространятся сильно не стал, пока всё окончательно не продумает. Ведущий редактор Элла Эдуардовна – правая и левая рука Александра Григорьевича – тоже была искренне удивлена. Реорганизация и без её участия – она узнает обо всем наравне с остальными коллегами – это же полнейший криминал!

В общем, обычного понедельничного совещания не получилось. Мы толком даже не составили план журнала на следующий месяц, а только как курицы кудахтали: «Что не так? Да что не так с журналом?». Александр Григорьевич умело отбивался от подчиненных, не желая говорить об изменениях. Через полчаса в расстроенных чувствах мы покинули кабинет главного редактора и медленно расползлись по рабочим местам.

Работа, кажется, не удавалась ни у кого. Элла Эдуардовна, после разговора с Александром Григорьевичем один на один, ходила злая и раздавала пинки. Больше всех досталось девочкам из отдела менеджмента и сбыта, там Элла Эдуардовна ходила ураганом и наносила тяжкие моральные повреждения, заставляя упорно работать. После громогласного землетрясения в 10 баллов, весь офис сидел, как мышки по норкам, не показывая носы дальше компьютеров.

И только в перерыве на обед мне удалось поговорить с коллегой Наташей. Чтобы не столкнуться с притихшим лютым зверем, мы отправились в кофейню, расположенную неподалеку от нашего офиса. Заказали по сладкому десерту и капучино. В переломные дни нужно баловать себя чем-то сладеньким, чтобы не свалиться в хандру.

– Какая муха укусила Эллу Эдуардовну? – жаловалась мне Наташа, слизывая с губ взбитые сливки. – После разговора с АГ её будто подменили. Она всегда была Эллочкой Людоедочкой, но не до такой же степени! Представляешь, два раза заставила один и тот же абзац переписать про крем от морщин для мужчин. Говорит, что брутальности не хватает тексту. Брутальности! Ты прикинь?

Наташа поправила невидимые очки на переносице, точь-в-точь как это делала Элла Эдуардовна, поставила руки в боки и сделала возмущенное лицо: «Я сказала, брутальность, Пивоварова! Брутальность! Женские сопли на баночке крема для мужчин – смертельный грех, не приведи Господь!». Девушка перекрестила воображаемую баночку, и мы вместе прыснули от смеха, настолько пародия на ведущего редактора удалась.

– Может, тебе помочь с брутальностью? – утирая проступившие слезы, предложила я.

– Нет уж-ки! Я сама напишу, раз взялась, – носик Наташи горделиво пошёл вверх, и я поняла, что эта девушка просто так не сдастся врагу, то есть Элле Эдуардовне.

– Что-нибудь слышно про нашу реорганизацию? – решила вернуться к главному вопросу.

– Ничего, – развела руками девушка. – Вот только наши сплетницы менеджеры говорят, что денег у Александра Григорьевича кот наплакал. Финансовый отдел в долгах, как в шелках. И первыми побегут с тонущего корабля сами менеджеры.

– Да… не хотелось, чтобы журнал закрыли, – погрустнела я, доедая последний кусочек шоколадного тирамису.

– Очень всё грустно, – театрально закатила глаза Наташа. – Особенно, когда понимаешь, что наш журнал от безысходности рекламирует кремы для педиков. Не, ну реально, там голубая баночка, с голубыми звездочками.

– Может им еще голубые пенисы нарисовать? – добавила я, и мы опять рассмеялись.