Марина М. в поиске счастья

– Господи, Андрей! – в бешенстве взмолилась я, дергая за дверную ручку. – Если ты так считаешь, то – да! Хотя кого я обманываю? Посмотри, на себя! Ты – принц, который живет в роскошном замке, а я – Золушка. И, черт возьми, у этой сказки не будет хорошего финала! – сказала и вылетела пулей из машины, громко хлопнув при этом дверью. Продолжать разговор не имело смысла. Я уже поставила жирную точку в наших отношениях, не стоит делать из неё запятую.

На следующий день в офисе всё было как прежде. Никто больше не заговаривал о будущей реорганизации, и все работали в своем темпе. Голубкина тоже ничем не выдавала себя. Ну, может, новой кожаной курткой и блестящей лакированной сумкой. Но какая женщина не любит новых вещей?

Мы с Наташей тоже не подавали виду, что знаем больше остальных. Но постоянно вели переписку через внутренний чат. Было решено устроить Лизе «темную» в обеденный перерыв. Позже никак нельзя. Девушка – студентка и работает в свободном графике, совмещает учебу и работу. После обеда она должна была уйти на пары. Поэтому перед тем, как ей успеть выскользнуть из офиса, мы прищучили её с Наташей в коридоре, провели, как два конвоира, под руки в туалет и закрыли за собой дверь на щеколду.

– Что происходит? – взорвалась Голубкина. Ей было не вырваться – дверь мы заблокировали своими девичьими плечами. А если учесть, что в пухленькой Наташе умещалось две худеньких Лизы, то с неожиданным натиском мы бы справились в два счета.

– Ничего, просто хотели с тобой поговорить, – успокоила её Наташа самым безобидным тоном.

– Тогда, зачем же запихивать человека в туалет? Не понимаю! – возмущалась та, поправляя воротник кожаной куртки, которая отлично сочеталась с голубыми джинсами и волосами цвета блонд. – Что вам от меня надо? Вы просто ненормальные!

Мы с Наташей приготовились к атаке. Словно на войне, мы – храбрые мужи, истинные войны, несли развевающееся красное знамя прямо на врага. Что бы ни случилось – мы не посрамим своего отечества, и, если так будет надобно – ляжем костьми за наш офис прямо здесь, на кафельном полу сортира. Возможно, перебор. Но настрой был именно таким.

– Вот, твое давнишнее письмо из «Барвиха Вилладж». Помнишь? – протянула я листок бумаги с вчерашней находкой.

– И что? – Лиза даже не вчиталась в письмо, скомкала и бросила в рядом стоящее ведро.

– А то, что ты – дочь богатых родителей, которые живут на Новорижском шоссе, занимаешься теннисом и катаешься на байке, – грозно наступала Наташа, тыча в неё своим кругленьким пальцем.

– Ааа… это твой Нагорный проболтался? – бесцеремонно бросила Лиза и посмотрела на меня с высока.

– Я видела, как вы с ним вчера поздоровались и спросила, – скромно ответила я.

– Так и знала, – закатила глаза девушка. – Но пройти мимо него, не поздоровавшись, я не могла, потому что статус и всё такое. Ума не приложу, как тебе удалось его подцепить?

Я залилась краской и не смогла ничего ответить.

– Не твое дело! – рявкнула Наташа, за что я была ей благодарна. – Лучше ответь: ты сама чего тут забыла, а?

– Я? Ничего! – Голубкина показательно задрала голову и скрестила руки на груди, не желая дальше продолжать разговор.

– Как ничего? Ты работаешь в грошовом журнале! Почему бы тебе с денежками твоих родителей не перебраться в «Вог» или, скажем, «Аллюр»? – воспряла я духом.

– Работаю и работаю, – равнодушно пожала плечами девушка. – Может, мне нравится здесь работать.

– Что-то слабо верится, – наступала Наташа. – Вечно пестришь своими идеями, лезешь поперед батьки в пекло, бегаешь по каждому поводу к Александру Григорьевичу и пытаешься контролировать допечатную подготовку. Выслужится хочешь?! Только зачем тебе это? Признавайся, или мы настропалим против тебя весь офис. Уж это я смогу сделать в два счета!

– Ладно, – вздохнула Лиза, полностью игнорируя выпущенную на неё агрессию. – Неделей раньше или позже – вы всё равно узнаете. В общем… Журнал выкупает компания моего отца, понятно вам?

– Что значит, выкупает? – спросили мы одновременно с Наташей. Плечи наши сникли в один момент, невидимое знамя упало и половой тряпкой забилось в углу самой дальней кабинки. Мы разгромлены или еще нет?

– То и значит! У Александра Григорьевича денег нет, он выходит в ноль. Рекламодатели к нему не идут. Он просто не рассчитается со своими работниками в следующем месяце. И если не примет предложение моего отца, то разорится, – сказала Лиза так, будто разговор шел о прогулке под дождем, а не о судьбе целого журнала.

– Я была практически права, – всплеснула руками Наташа, на её лице отразилось разочарование.

– Но зачем тебе это надо? – не отступала я. – Зачем покупать гибнущую компанию? Зачем тебе вообще было влезать сюда, и, в принципе, работать, если у родителей есть большие суммы денег?