Марина М. в поиске счастья

– Да ладно вам уже притворяться, – умоляла я, присаживаясь за их большой смежный стол и складывая руки в мольбе. – Вы, наверное, что-то натворили или как-то не так поговорили с рекламодателями, и они решили уйти. Я вас не обвиняю. Но хочу знать. Пожалуйста, девочки, поделитесь со мной, я вас не выдам. Обещаю, – скулила я, пытаясь их разжалобить.

– Мы не знаем. И мы тут ни при чем, разбирайся с АГ, – резко отрезала Галина.

– Знаешь, Марина, – более дружелюбно начала Света. – Мы бы тоже хотели знать, что не так. Мы работали в обычном ритме, а потом все рекламодатели, как сговорились. Кризис, может быть, у них какой-то, нефть падает, баррель растет или ещё что. Нам с Галей это неизвестно. Но нас этим уже достали.

– Чем достали? – не понимала я.

– Александр Григорьевич нас третирует, – продолжала Света. – Элла Эдуардовна на прошлой неделе вообще здесь дышала огнем змея Горыныча.

– Помню-помню, – поддакивала я. – Так это из-за этого?

– Все думают, что это мы со Светой виноваты, – вступила в разговор Галина. – Что, видите ли, благодаря нашей некомпетентности и не профессионализму рекламодатели решили уйти разом и забрать свои деньги, выплаченные за месяц-два вперед. Печатать журнал без такого количества рекламы не рентабельно, он не окупится. Да и деньги раздать обратно не так-то просто.

– Теперь понятно, – поджала я губы.

Говорить было не о чем. Всё ясно, как Божий день. «Город женщин» гибнет, а я со своей любовью даже не заметила. Наташа давно мне твердила про финансовые проблемы, работу менеджеров и нехватку рекламы, но я думала, что всё это несущественно. Просто временный ветер налетел. Погода скоро утихнет, свинцовые облака поредеют и над городом засияет солнышко. Но оказалось, всё куда масштабнее.

На следующий день мы всем редакционным отделом принялись обзванивать потенциальных клиентов. Толку было мало. За короткий срок найти рекламодателей – нужно быть крестной-феей и иметь волшебную палочку. Мы летели в пропасть со скоростью свободного падения, ещё немного и мы окажемся в цепких наманикюренных пальчиках Голубкиной и её отца. Но даже если мы и упадем на самое дно, то никогда себе не простим того, что не попытались подняться с колен.

– Опять отказ, – развела руками Наташа, выезжая из-за стола на стуле с колесиками. – Они все как сговорились! – бросила она мне.

– Угу, – поджала я губы и опять стала пересматривать списки клиентов и сроки размещения рекламы. – У меня такая же беда!

– Не понимаю, зачем вам это надо, девочки? – наморщила лоб Голубкина и подозрительно посмотрела на нас.

– Мы хотим помочь «Городу женщин» не растерять последних клиентов, – ответила я. Наташа с Голубкиной показательно не желала разговаривать и уже несколько раз намекнула, что если дела не поправятся, то она уйдет следом за менеджерами.

– Для этого есть отдел работы с клиентами, – не унималась Лиза. – Вам незачем работать за других. Вам никто за это не заплатит. Галина и Света отработают две недели, и на их место придет новый персонал, который уже подыскивается, – говорила она так, будто уже стала здесь хозяйкой. Если это и вправду случится, то слышать её елейный голосок будет невыносимо.

– Лучше бы ты не елозила, а помогла, – вставила свое слово вездесущая Элла Эдуардовна, которая вынырнула из закутка, где у нас находилась мини-кухня со спасительной кофемашиной. – Если на то пошло, это в скором времени будет твой журнал и не тебе ли в первую очередь надо рдеть за его светлое будущее?

– Я и так рдею! – воскликнула Лиза. – Просто, не могу понять. Зачем вам это надо? Это не входит в компетенцию журналиста.

Элла Эдуардовна смерила её своим самым говорящим взглядом, и та повернулась обратно к своему рабочему месту.

На самом деле, как самая настоящая хищница, Лиза Голубкина догадывалась, что мы из последних сил пытаемся выгрести на берег. Пытаемся изменить ход событий и работаем, как сплоченная команда. И что между нами существует негласный замысел, который от неё скрывают. Но она была уверена в будущем мероприятии своего отца, и решила больше не ворошить осиное гнездо.

Я же, копаясь в бумагах, разбросанных бесцеремонно по столу, наткнулась на листок с отказами самых крупных рекламщиков, который сунули мне вчера менеджеры. Среди фамилий была и моя писательница Рублевская. Я вспоминала, как Александр Григорьевич хвалил меня, что я нашла хорошего клиента и её реклама для нас, как спасательный круг утопающему. Но почему писательница ушла? Почему сняла рекламу так рано?

К обеду голова шла кругом. Я обзвонила всех клиентов, которые сняли рекламу. В оправдание услышала вялые отговорки про то, что в услугах наших они больше не нуждаются. Но вот по какой причине не нуждаются – все уклончиво уходили от ответа. Или просто ничего не знали, чему я не особо верила.