Марина М. в поиске счастья

Вскоре подруги затолкали меня в ванную. Девочки сделали много пены, как я люблю, а ещё зажгли ароматические свечи и чего-то особенного добавили в воду – приятно пахло мятой, лимоном и лавандой. Я попросила подруг включить мне музыку, но они поставили ноутбук на стиральную машинку и запустили «Камеди клаб». Это было сделано для того, чтобы я, по мнению Розы, не плакала под заунывные мелодии Лары Фабиан, а смеялась от шуток Павла Воли.

«Неужели я такая предсказуемая? Что буду плакать?»  – думала я, погружаясь в горячую воду. Мне не хотелось смеяться, мне было грустно. Я не собиралась смотреть на кривлянье юмористов, ведь душа все еще болела и нужно было хорошенько обо всем подумать в сотый раз. Но беруши мне не выдали, а едкие шутки резидентов «Камеди» и смех зрителей заставили на лице появиться улыбке. Это была первая улыбка за неделю.

Когда я вышла из ванной, квартира заметно преобразилась. Исчезли пустые коробки из-под пиццы, бумажные платки, фантики, постель была снята, и диван прекратил свое раздвинутое существование.

– Спасибо вам, девочки. Чтобы я без вас делала? – выдохнула я слова благодарности и приземлилась в кресло. – Вы такие добрые, я вас так люблю.

– И мы тебя любим, – улыбалась Света, ставя кружку мятного чая на журнальный столик.

– Сейчас ты выпьешь чай, высушишь волосы и поспишь, хорошо? – спросила меня Роза с тряпкой в руках, она вытирала недельную пыль, скопившуюся на полках. – А мы пока со Светой съездим в магазин и купим продуктов.

– Хорошо. Только…

Я замолчала, страшась признаться в том, чтобы девочки не оставляли меня одну. Я боялась, если останусь в одиночестве, то опять буду плакать, терзать себя мыслями и сомнениями.

– Что только? – переспросила Роза.

– Не оставляйте меня, ладно?

– Дорогая, – тут же подхватила она, заметив подступающие слезы в моих глазах. – Одиночество – это ещё не самое скверное наказание. Самое худшее – это сидеть, сложа руки, и ничего не делать.

– Мы всегда с тобой рядом, – убеждала Света. – На то мы и подруги, чтобы в самый переломный момент прийти на помощь!

Я кивнула в знак согласия и выдавила тихое: «Спасибо».

После того как Роза уехала, Света продолжила убираться у меня в квартире. Я порывалась ей помочь, ведь это как-то неудобно. Что у меня разве нет рук и ног? Разве я не хозяйка? Но Света строго-настрого запретила помогать, и приказала сидеть и пить свой мятный чай.

Я так и сделала: смотрела на хозяйственную Свету, пила чай и думала. А что если Роза права и я опустила руки? Почему сама не могу справиться с тем, с чем раньше справлялась в два счета? Ну, подумаешь, роман не задался. Сколько их было: школьные годы и поцелуи украдкой, студенческая общага и разговоры до утра. Неужели с возрастом нам меньше хочется взрывных эмоций, и все больше мы стремимся к приятным встречам, комфортным посиделкам и домашним ужинам. Мы все больше хотим гармонии с тем единственным и неповторимым, и долго горюем, если у нас не получается сохранить отношения. А может, просто это я сделала ставку «они жили долго и счастливо» слишком рано, поставила все на красное, поверила в свое счастье и проиграла? А может…

– Эй, Марин, ты чего? – вопросительно смотрела на меня Света, сматывая шнур пылесоса. – Опять грустишь? Давай, я включу тебе «Камеди»?

– Давай, – согласилась я.

Когда приехала Роза, квартира сияла чистотой. Девочки разложили все продукты по полочкам, а меня в это время заставили одеваться. Я изначально не хотела ни на какой шопинг. Но подруги в два голоса утверждали, что нет лучше лекарства для женского организма, чем побаловать себя новыми вещами.

Спустя час мы слонялись по магазинам торгового центра. Девочки разглядывали новые коллекции, рылись в шмотках с надписью «sale» (распродажа), а я без удовольствия бродила между рядами. Первый раз в жизни мне было все равно. Ни блеск пайеток, ни мягкий кашемир, ни запах кожаных туфелек – ничего меня не радовало. Магазины из ярких и переливающихся всеми цветами радуги превратились в одно серое, унылое пятно.

– Марин, что с тобой? – поинтересовалась Света, когда я опять вышла из магазина без единой покупки.

– Ничего, – буркнула я, волочась вслед за подругами в следующий отдел.

– Как ничего?

– У меня что-то типа траура по прошедшей любви, меня не интересуют шмотки.

– Слышишь, Роз, – позвала Света подругу, которой консультант, словно торт на подносе, вынес три коробки обуви. – Марина говорит, что у нее траур.

– Неужто! – ухмыльнулась Роза. Девушка нацепила первую пару и стала выхаживать походкой от бедра, демонстрируя нам изящные туфельки на высоком каблуке. – Вдовой прикидываешься?

– Конечно, черной паучихой! После спаривания убиваю самца одной левой, а потом долго горюю: на хрен было так делать?  – закатила я нетерпеливо глаза, и тут же начала скулить. – Девочки, пожалуйста, миленькие мои, мне не хочется ходить по магазинам. Ну, посмотрите на меня – я не в форме. Мне сейчас не до…

– Девчонки! – неожиданно воскликнула Роза, округлив свои большие карие глаза. – Я придумала!

– Что? – спросили мы одновременно со Светкой.