Марина М. в поиске счастья

После того как я устранила маленький потоп большим банным полотенцем – первое, что в панике попало под руку – и вынесла на балкон насквозь мокрый коврик, я, наконец-таки, блаженно устроилась в ванной. Поставила на раковину ноутбук с любимым сериалом, а на табурет вино с бокалом. Теперь всё определенно должно было быть хорошо! Ведь ни одна перелитая ванна и плохо открытая бутылка не стоит того, чтобы перестать наслаждаться жизнью. И я наслаждалась до того момента, пока не упала палка с занавеской прямо мне на голову.

С мыльной головой и пеной в глазах, я материла всё на белом свете, пока выпутывалась из клеёнчатой занавески. Моё терпение медленно подходило к концу. Стакан красного вина, разбитый, лежал на полу вместе с разлитой бутылкой, а пресловутые красные пятна покрывали всю комнату. Мобильник разрывался звуками где-то глубоко в квартире.

Злая, как трехголовый цербер из преисподней, я стала вылезать из ванной, поскользнулась на мокрой клеенке, упала, больно ударилась коленкой и порезала руку об осколки стекла. Громко рыкнула матом на сегодняшний день и прокляла все палки с занавесками, которые только есть на свете.

– Что? – резко ответила я на звонок, в глазах стояли слезы вместе с шампунем, в руке торчал осколок.

– Марина, что-то случилось?

– Да, случилось! – злостно вырвалось у меня. И как только я это сказала – до меня дошло, чей это голос.

– Я сейчас приеду. Ты где? – это был Андрей. Его голос звучал взволнованно, отчего по телу пробежала приятная дрожь.

– Я… я… – хватала воздух ртом. – В Котельниках, в своей квартире. Захвати что-нибудь обеззараживающее и пластырь, пожалуйста.

Андрей прибыл буквально пулей.

– Если бы ты вовремя не взяла трубку, я бы свернул в сторону Волгоградского проспекта, – подшучивал Андрей надо мной, пока сам заботливо обрабатывал мне рану на ладони и царапины на руке. Я, молча, всхлипывала, потому что после телефонного звонка, я так и просидела на диване в гостиной, громко плача. Не знаю, что на меня нашло – наверное, женская слабость, которой иногда надо выйти наружу в виде слез, после чего опять засияет солнышко над головой.

– Что случилось? – спросил Андрей.

– Там… в ванной, – я глубоко вздохнула, признаваться – так признаваться. – Я прикрепила сегодня палку для ванн с занавеской, налила ванну, а потом палка упала мне на голову, и я поскользнулась.

– В самой ванной?

– Нет, когда вылезала, на пол упала.

– А осколки где нашла?

– Это бокал разбился, – о бутылке я хотела бы умолчать, хотя с другой стороны – я взрослый человек. У меня своя квартира!

– Но если бы палка не упала, я не стала вылезать из ванной, не услышала телефон, и ты бы ко мне не приехал, правда?

– Правда, – глухо подтвердил он, наклеивая пластырь на ладонь. Больше всего на свете мне хотелось его поцеловать. А, если не считать банный халат на полностью обнаженное тело и мужские феромоны рядом с моим носом, одним поцелуем тут не обойдешься.

– Ну, пострадавший, показывай свою чудо-палку для ванной, – улыбнулся Андрей, и я поняла, что ему можно довериться.

Мой мужчина всё сделал сам. Настойчиво просил не подходить, чтобы я себе ещё что-нибудь не повредила. Собрал большие осколки в мусорное ведро, стряхнул занавеску и даже, засучив рукава своей белоснежной рубашки, вымыл пол в ванной, чего я попросила не делать, но под его пристальным взглядом сдалась и не вмешивалась. Мне было приятно и в то же время забавно наблюдать его пыжащимся на корточках и постоянно поправляющим сползающие на запястье часы. Ведь он не просто мыл полы, для мужчины убраться в квартире – всё равно, что покорить Эверест.

Палка была повешена правильно, чуть дальше самой ванной, натянута занавеска и заново набрана вода. Андрей был моим спасителем, но как его отблагодарить я не знала, да и отпускать его не хотелось.

– Может, пока я буду принимать ванну, ты закажешь пиццу? Кухни у меня нет, готовить не на чем. А кушать очень хочется…

Андрей согласился и на «посидим», и на «поболтаем», и на пиццу. В первый раз за всё время я говорила всё, что думала, и не стеснялась этого. Куда уж можно было больше тянуть с моими бесконечными «если».

Через каких-то 40 минут на журнальном столе с ободранным углом стояли коробки с пиццей из итальянского ресторана, пастой из морепродуктов, домашним тирамису, украшенным шоколадной крошкой и листиком мяты, а ещё бутылка дорогого вина, за которым он съездил сам. Я была не то чтобы приятно удивлена, мне эта ситуация нравилась всё больше и больше. А может быть, я просто до сих пор не проснулась? Где Роза с её звонками о планах разрушительной мести?

Разговор был односложным, мы говорили только о доме, переезде, ремонте в ванной, на который у меня нет денег и пока я согласна на водоэмульсионную краску, и ещё о кухне – не могла же я вечно жить на коробках, словно бомж подворотней.  Я показала в каталоге ту кухню, которую хочу, и рассказала о той, что присмотрела  в магазине. Андрею понравился мой первый вариант, и мы даже пошли мерить рулеткой углы.