Читаем Марина (СИ) полностью

До утра, к моему огромному сожалению ничегошеньки не случилось, и я, напялив старый спортивный костюм и не более новые кроссовки, выбежала из подъезда. Тамары не было, я потопталась минут пять- десять перед ее окнами, потом свистнула. На мой свист откуда-то выползла мохнатая дворняга и стала кружить рядом. Мне было холодно и обидно. Вот дурища, думала я, не спалось мне, видите ли, идиотке в теплой постели. От целлюлита удумала побегать! Нет, воистину глупость моя неистребима, ведь знаю же прекрасно, что от целлюлита лекарства нет, и что Тамара на моей памяти ни разу раньше девяти не вставала. Идти домой и досыпать? Ну, уж нет! Раз вышла, то побегу. И я побежала в сопровождении кудлатой дворняги, которая, наверняка, решила рэкетнуть меня в смысле завтрака. Добежали мы с псиной до парка и потрусили по главной аллее, пустынной как Земля до сотворения человека. Слегка согревшись, я отметила, что не очень задыхаюсь, а этого я особо опасалась из-за пристрастия к сигаретам. Раз так, то не пробежать ли мне по этой аллейке разиков этак десять? С десятью-то я себе явно польстила, уже после трех забегов мне неудержимо захотелось присесть на лавочку, может и прилечь. Ноги отяжелели, и я перешла на шаг, правильнее будет сказать на черепаший полз. Аллея все еще была пустой, и я могла себе позволить по-старушечьи волочить ноги. Время от времени ко мне подбегала дворняжка. Как я понимаю, она обследовала окрестности в поисках пропитания. Бедолага! Кроме сухих веток и остатков прошлогодней листвы здесь наличествовали лишь россыпи одноразовых шприцов-свидетельство того, что местные наркоманы цивилизовались сообразно времени. Наши дворники не имеют обыкновения убирать улицы и аллеи ранее десяти утра. Немудрено в общем-то, они тоже люди и тоже иногда хотят поспать. С такими мыслями я доплелась до конца аллеи, теперь оставалось совсем ничего до дома. Уже предвкушая горячие струи душа, омоющие мое истерзанное оздоровительным бегом тело, я ускорила шарканье кроссовок по асфальту. И тут я заметила свою лохматую спутницу. Псина неслась во весь опор мне навстречу, в зубах у нее было что-то, напомнившее мне сначала краюху черного хлеба. Однако, при ближайшем рассмотрении добычей собаки оказался достаточно пухлый бумажник из кожи темно-коричневого цвета. Я взвизгнула от восторга, Вот что значит доброе отношение к животным! Не обругала, не прогнала я собачку, а она мне денежку принесла. Не тут-то было! Собака промчалась мимо меня, не снижая спринтерской скорости, а я остановилась и с тоской смотрела ей вслед. Все пролетает мимо меня в этой жизни, я же, как всегда пролетаю мимо кассы. В кои-то веки такая находка и то промчалась где-то рядом. Не думайте, что я очень жадная! Я нормальная, просто я любопытная. Я бы может и вернула бумажник хозяину, если там есть хоть какие-то координаты... Собака, не воспринимая мои телепатические призывы, неслась по аллее, стремительно уменьшаясь в размерах. Точно с такой же скоростью уменьшались и мои шансы удовлетворить свое любопытство. Стоять дальше было бессмысленно, и я поплелась домой. Разочарование и усталость охватили меня, и я, поскуливая от обиды, жалела несчастливую свою долю. За этими ламентациями даже и не заметила, как оказалась дома.




На АОНе был один звонок. Номер был мне незнаком. И вообще, меня ничто не интересовало. Под душем я продолжила мысленно оплакивать свою горькую судьбину, припоминая дальнейшие свидетельства моей невезучести...

Потом я хряпнула несмотря на раннее утро граммов этак пятьдесят коньячка и попивая кофе стала обдумывать, где бы заработать денег. Перебрав все возможные и доступные варианты, я надумала позвонить Котьке. Ведь бывают же нужны фирмам разовые переводы! Котьки на работе не было. Что-то частенько мне стало не везти: куда ни ткнись, либо неприятности, либо неудача! Когда ж приятности-то начнутся? Если обратиться к постулату о полосатости жизни, то черная полоса в этот раз, как на мой вкус, получилась широковата.

- Кофе подан.

Тамарка стукнула в остекление балкона. Я подскочила, опасаясь, что лопну от переполняющих меня упреков. Тоже мне соседка, почти подруга! Бросила меня на произвол судьбы... Тамара быстро остудила мой запал.

- Извини, у соседей сверху ночью прорвало трубу, и мы до утра собирали воду. Залили нас основательно. Сама понимаешь, не до бега было.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Месть Ночи(СИ)
Месть Ночи(СИ)

Родовой замок семьи Валентайн с грустным названием Антигуан кому-то со стороны мог показаться хмурым и невзрачным. Он одинокой серой глыбой возвышался невдалеке от маленького крестьянского поселения, стихийно возникший множество лет назад примерно в одно время с самим замком и носившее с ним одно имя. Возможно, именно из-за своей древней истории Антигуан всегда являлся местом, где семья проводила свои самые значимые празднества, не смотря на свой совершенно не праздничный вид. С другой стороны, ни одно другое имение, каким бы красочным и приветливым оно не казалось, не было достаточно вместительным для проведения таких массовых событий. А этим вечером событие выдалось действительно массовым. Все даже самые дальние родственники решили показаться на торжестве. Действительно, что может ещё так послужить поводом для всеобщего сбора, как не совершеннолетие наследника рода?

Сергей Владимирович Залюбовский

Фэнтези / Прочие приключения / Прочая старинная литература / Древние книги
Изба и хоромы
Изба и хоромы

Книга доктора исторических наук, профессора Л.В.Беловинского «Жизнь русского обывателя. Изба и хоромы» охватывает практически все стороны повседневной жизни людей дореволюционной России: социальное и материальное положение, род занятий и развлечения, жилище, орудия труда и пищу, внешний облик и формы обращения, образование и систему наказаний, психологию, нравы, нормы поведения и т. д. Хронологически книга охватывает конец XVIII – начало XX в. На основе большого числа документов, преимущественно мемуарной литературы, описывается жизнь русской деревни – и не только крестьянства, но и других постоянных и временных обитателей: помещиков, включая мелкопоместных, сельского духовенства, полиции, немногочисленной интеллигенции. Задача автора – развенчать стереотипы о прошлом, «нас возвышающий обман».Книга адресована специалистам, занимающимся историей культуры и повседневности, кино– и театральным и художникам, студентам-культурологам, а также будет интересна широкому кругу читателей.

Л.В. Беловинский , Леонид Васильевич Беловинский

Культурология / Прочая старинная литература / Древние книги