Интересно, что сборник «Из двух книг» критикой был встречен благожелательно. Петр Перцов отметил тонкое изображение Цветаевой различных сторон домашней жизни («Новое время. Илл. Приложение», 1913, 20 апреля). З. Бухарова обратила внимание на характерную «дневниковость» поэтического сборника, написанного к тому же талантливо, красочно, самобытно (газета «Россия», Пб., 1913, 20 апреля). Владимир Нарбут (участник «Цеха поэтов», один из активных апологетов акмеизма!) высказался по поводу книги Цветаевой почти пророчески: «Можно почти что верить, что появится писательница, которая скажет о себе – о женщине – всю правду, которая будет такая простая и понятная, как то, что Пушкин сказал о душе мужчины» (журнал «Вестник Европы», 1913, № 8).
С весны 1913 года начинается новый этап творческого развития Марины Цветаевой.
Юность. «Юношеские стихи»
(1913–1915)
После первых детско-отроческих книг развитие Марины Цветаевой-поэта было стремительным. Среди созданного в 1913–1915 годах, позднее объединенного в сборник «Юношеские стихи», – немало прекрасных по яркости стихотворений, соответствующих представлению о вполне зрелой Цветаевой. Ее лирическая героиня задумывается о смысле и радости жизни и неизбежности смерти, общается с поэтами и героями прошлого, говорит языком книжного романтизма и голосом грешницы-куртизанки. В стихах этого периода уже улавливается оттенок избранничества лирической героини. Однако книга «Юношеские стихи» не была издана при жизни автора, и, по существу, кроме узкого круга друзей, новую Цветаеву почти не знали…
Итак, весна 1913 года. Марина Цветаева завершила свои дела по подготовке и изданию сборника «Из двух книг». На задней странице этого сборника в каталоге издательства «Оле-Лукойе» указана как готовящаяся третья книга стихов Цветаевой – «Мария Башкирцева». Такая книга не выходила, но, несомненно, какое-то количество стихов, написанных в 1913–1915 годах, могло бы в нее войти. Влияние этой, дорогой для автора «тени» – Марии Башкирцевой, – можно увидеть в настойчивых, неоднократных обращениях Цветаевой к теме неизбежности смерти, трагедии факта смерти. Еще где-то в конце 1912 года (возможно, в дни очередной годовщины смерти Башкирцевой – 31 октября <1884>) написаны стихи «Он приблизился, крылатый, / И сомкнулись веки над сияньем глаз. / Пламенная – умерла ты / В самый тусклый час…» Первоначальное название этих стихов – «Смертный час Марии Башкирцевой». Сняв заголовок, Цветаева поставила это стихотворение первым, открывающим сборник «Юношеские стихи» (далее в «Юношеских стихах» идут три раздела, по годам – «1913», «1914», «1915» – и поэма «Чародей»).
Марина Цветаева с дочерью Алей (Ариадной Эфрон). 1916 г.
Мыслью о неизбежности и ужасе конца всякой человеческой жизни пронизано и стихотворение «Посвящаю эти строки…»
, написанное Цветаевой весной в Москве и открывающее раздел 1913 года в «Юношеских стихах»:Мотивы этого стихотворения перекликаются с некоторыми строками Предисловия к «Дневнику» Марии Башкирцевой.
Во второй половине апреля 1913 года Цветаева с семьей уехала в Крым, в Коктебель… Четыре летних месяца счастливой жизни, которые уже никогда не повторятся. В это лето в Коктебеле написан ряд замечательных стихов.
И может быть, по некоторому контрасту с безоблачным бытом тех дней, под вечный шум вечного моря, в стихах вновь звучат мотивы о конечности всякой человеческой жизни. Об этом – и отброшенная, но сохранившаяся в первоначальном варианте стихотворения «Идешь, на меня похожий…» строфа: «Я вечности не приемлю! / Зачем меня погребли? / Я так не хотела в землю / С любимой моей земли!» Этот эмоциональный, на высокой ноте выкрик Цветаева исключила из окончательного текста стихотворения. Стихотворение обрело более сдержанный, умиротворенный характер обращения к будущим читателям, потомкам. Это стихотворение, «Идешь, на меня похожий…»
, написанное 3 мая, стало первым по времени в серии стихов, созданных Цветаевой в Крыму в 1913 году.