Марина Цветаева. Моим стихам, написанным так рано…

Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз,
Я их опускала – тоже!
Прохожий, остановись!
Прочти – слепоты куриной
И маков набрав букет, —
Что звали меня Мариной
И сколько мне было лет.

Лишь в третьей строфе выясняется, что голос автора раздается из могилы, а прочесть имя Марины и «сколько мне было лет» прохожему предлагается, очевидно, на могильном памятнике. В стихотворении появляется образ «прохожего» – другого человека, идущего «мне» на смену, олицетворяющего образ постоянно обновляемого вечного мира. «Прохожий», обласканный золотом солнечных лучей («Как луч тебя освещает / Ты весь в золотой пыли…»), собирающий «букет» цветов куриной слепоты и маков, очевидно, находится в умиротворенном состоянии. Загробный голос не разрушает эту умиротворенность:

Не думай, что здесь – могила,
Что я появлюсь грозя…

<…>

– И пусть тебя не смущает

Мой голос из-под земли.

В цветаевском слове «прохожий» заключено и то, что отличает ее от других поэтов, которые решались говорить с людьми завтрашних поколений. «Прохожий», – стало быть, встреченный случайно и внезапно. Он же, в том же самом четверостишии, – «на меня похожий». Сопоставление возможных смыслов слов «прохожий» и «похожий» подчеркнуто их созвучием. Похожий узнан в прохожем, тем самым общее распознано в случайном, постоянное – в мимолетном. В самом деле, «прохожий» – состояние случайное и временное, никак не объединяющее прохожих с теми, мимо кого они идут. «Похожий» же – свойство, которое, обнаружившись, остается неотъемлемым, сохраняющимся, свойство связующее.

Между тем в стихотворении далее звучит трагическая нота – человек во плоти и крови, которого «звали Мариной», невозвратим:

И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились…
Я тоже была

, прохожий!Прохожий, остановись!

Слово была выделено самой Цветаевой, обозначившей на нем смысловой и интонационный акцент. Сознание, что каждый человек обречен на смерть, не замалчивается, но не становится беспросветно гнетущим. Даже только что сорванные цветы уже не проживут долго, но зато в руках человека они становятся причастными к чувствам «прохожего», к голосу его собеседницы из минувшего времени:

Сорви себе стебель дикий
И ягоду ему вслед:
Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет.

Это – стихи о том, что люди живут и будут жить, ощущая радость бытия, без полного утешения, но и без неутолимого отчаяния.

Стихотворение написано в Коктебеле, на берегу моря во вторую годовщину встречи с Сергеем Эфроном. Может быть, извечная женская тревога, неразрывно связанная с надеждой, и вызвали пленительную мелодию этого мудрого стихотворения…

13 мая 1913 года Цветаева создала стихотворение «Моим стихам, написанным так рано…» (стихотворение процитировано нами в начале этой книги).

В строках стихотворения можно услышать отголосок произведения, созданного десятью днями ранее: упоминаемые стихи «о юности и смерти» – это как раз и есть «Идешь, на меня похожий…». Оба стихотворения образуют как бы своеобразную поэтическую дилогию. Но в первом автор спокойно, мягко, даже без зависти – так и должно быть! – благословляет из могилы будущего «прохожего», ту «младую жизнь», которая «будет играть у гробового входа» (Пушкин). Во втором же стихотворении мощно, по-цветаевски, выражена пушкинская мысль «нет, весь я не умру, душа в заветной лире мой прах переживет…» Обращения к людям будущего как к читателям, слушателям, собеседникам традиционны для поэзии. Общеизвестные примеры тому в русской литературе – стихотворения Ломоносова, Державина, Пушкина о памятнике, воплощенном в слове и потому неподвластном разрушительному воздействию времени. Первоначальный образец стихов о памятнике, которому следовали поэты нового времени, создан еще Горацием.

Марине Цветаевой еще нет и двадцати одного года. Однако какая ясная и спокойная уверенность в своем даре, в будущем признании! Это ее своего рода классический «Памятник» – я сделал, что мог, и это пребудет. Написанные стихи живут уже собственной жизнью, обретают свою судьбу, которой поэт не управляет. Но благодаря своим высоким качествам, своим поэтическим достоинствам, над которыми не властно время, стихи «прорываются» в будущее – так Поэт, их создатель, обретает бессмертие. Перед нами – некий новый поворот мотива протеста против неизбежности конца, звучавшего в процитированной выше отброшенной строфе стихотворения «Идешь, на меня похожий…» Путь позитивного духовного выхода перед неизбежностью…