Марина Цветаева. Письма. 1928-1932

Видела я Асю О<боленскую> [118], приезжала ко мне в Медон. Вот что от нее узнала о смерти В<али> [119]. С первого дня Пасхи ей стало несравненно лучше, умирая — стала оживать. Доктора дивились, ибо уж с месяц каждые минуты были сочтены. В<аля> за время умирания со смертью свыклась, смирилась, — пришлось заново привыкать жить. Жить ей с 1-го дня Пасхи страстно хотелось, поверила, что будет — и Асю уверила. Ей было настолько — непрерывно — неуклонно — лучше, что Ася уже не стояла над ней, как над умирающим, встречалась с радостью, расставалась без страха. И вот — шел сильный дождь, Ася промокла — «пойду переоденусь и вернусь часа через три». Вернулась — В<али> уже не было. Попросила у сестры бульона, та пошла за ним, В<аля> закашлялась — хлынула кровь — одна из больницы побежала предупредить сестру — та пошла — все было кончено. От кашля до смерти не прошло и двух минут. Можно сказать, что смерть мгновенная.

Напиши про Бориса, про здоровье. Я ему писала, но он не отвечает [120]. Совсем ли поправился? Целую тебя и А<ндрюшу> [121].

                             М.

Аля твой Зоол<огический> Сад развесила над Муриною кроватью.

Впервые — НП. С. 381–382. СС-6. С. 193–194. Печ. по СС-6.

29-28. В.Н. Буниной

Meudon (S. et О.)

2, Avenue Jeanne d’Arc

4-го мая 1928 г.

Дорогая Вера (можно?)

Дела с билетами хуже нельзя [122]. Все отказываются. Из тех по Вашим адресам продано пока два — по 25 фр<анков>. Вечерами объелись и опились. Последний вечер — ремизовский [123] — окончательно подкосил. Отказы складываю в один конверт, — не деньги, так опыт (бесполезный, ибо знала наперед). Познер, напр<имер>, не ручается ни за один и трогательно просит забрать — «может быть еще как-нибудь пристроите». Таких писем у меня уже 7. Зал будет полный (входные по 5 фр<анков>, дороже нельзя из-за налога), а касса пустая. Я в полном огорчении. У Мура (сына) кашель уже 8-ой месяц, как начал после скарлатины так и не кончил. Его необходимо увезти, ибо наследственность с обеих сторон дурная (у мужа 16-ти лет был процесс, возобновившийся в Галлиполи, а с моей стороны — умерла от легочного туберкулеза мать). Я слишком умна, чтобы ненавидеть буржуазию — она ПРАВА, потому что я в ней — ЧУЖОЙ, куда чужее самого архи-коммуниста. (NB! Обратное буржуа — поэт, а не коммунист, ибо поэт — ПРИРОДА, а не миросозерцание. Поэт: КОНТР-БУРЖУА!

Итак, все правы и всё в порядке, кроме Муркиных бронх, — и это единственное, по существу, до чего мне, кроме стихов, дело.

— Читаю сейчас вересаевскую летопись «Пушкин в жизни» — знаете? (Сплошь свидетельства современников или их близких потомков, одно например такое:) [124]

«Плохие кони у Пушкина были, вовсе плохие! Один был вороной, а другой гнедко — гнедой… Козьяком звали… по мужику, у которого его жеребеночком взяли. (Козьяк, а то Козляк, — тоже болотный гриб такой). Этот самый Козьяк совсем дрянной конь был, а только долго жил. А вороной, тот скоро подох».

                              Михайловский старик-крестьянин по записи И.Л. Щеглова.

                                                        Новое о Пушкине. С. П. Б. 1902, стр. 202.

_____

Спасибо за Надю [125]. О ней, бывшей, речь еще впереди. А знаете полностью тот стих Рильке?

Vergangenheit steht noch bevor.

Und in der Zukunft liegen Leichen… [126]

Не хотелось — Leichen (начертания).

Целую Вас, пишите.

                             МЦ.

Впервые — НП. С. 400–401. СС-7. С. 235. Печ. по СС-7.

30-28. Н.П. Гронскому

Медон, 4-го мая 1928 г.

Мой родной,

10 — не среда, а четверг — а нынче пятница (до-олго!)

Хотите во вторник на Экипаж (Convention) [127]. Если да, безотлагательно сообщите мне точный поезд с Вашего медонского вокзала (Montparnasse) — поезд, на который не опоздаю — не опоздаете?

Начало в 8½ ч<асов> Convention от Montparnass’a близко.

Если не можете, тоже сообщите.

Пишу Вам, молча проговорив с Вами целый час: ПО-ЗВУ-ЧИЕ, крайний звук которого есть ПРЕДЗВУЧИЕ.

Не бойтесь потерять мундштук [128], у Вас в руках — больше, чем в руках, ближе чем в губах! — несравненно большее.

Если бы Вы знали всю бездну [129] нежности, которую Вы во мне разверзаете. Но есть страх слов.

                             МЦ.

Все это не в жизни, а в самом сонном сне.

<Приписка на полях:>

Нынче пятница, до вторника долго, учитесь, пожалуйста! Напишите, на когда условились с С<ергеем> М<ихайловичем> [130], чтобы я заранее оставила вечер.

Впервые — Несколько ударов сердца. С. 13–14. Печ. по тексту первой публикации.

31-28. В.Н. Буниной

Meudon (S. et О.)

2, Avenue Jeanne d’Arc

5-го мая 1928 г.

Дорогая Вера Николаевна,