Марина Цветаева. Письма. 1928-1932

А вот Вам — бравый солдат Мур. Хорош? Карточки передержаны, в жизни он — блондин. Скоро пришлю Вам большого Мура (лицо) и Алю. Аля страшно радуется поездке и страшно горюет, что оставляет меня без рук. — Трогательная девочка, и отпуск (первый за 5 л<ет>!) заслужила.

Из новостей: вышла замуж младшая дочь О<льги> Е<лисеевны> Черновой — м<ожет> б<ыть> помните? — Адя, за молодого писателя Сосинского [797], к<оторо>го м<ожет> б<ыть> читали в В<оле> Р<оссии> [798]. Рада, что понравилась Гончарова [799]. «Окончание в следующем номере». Неужели вы еще на М<арка> Л<ьвовича> — удивляетесь? (Неответ на письмо). Как Вы хорошо думаете о людях! Его воспитанность часто накожная (ergo [800]: ничтожная) — чуть царапки — сцарапнул! Но он не груб, ибо грубость — активность и страстность, либо: природа, дикарство, а в нем: ни активности (кроме как в политике или очередном романе) ни страстности (никогда!) и уже конечно — ни природы. Точно он не рожден, а сделан.

Пора кончать. Надеюсь, что перешлют. Обнимаю Вас, радуюсь Вашему лету. Привет Вашим. Пишите.

                             М

Впервые — Письма к Анне Тесковой, 1969. С. 76–77 (с купюрами). СС-6. С. 380. Печ. полностью по кн.: Письма к Анне Тесковой. 2008. С. 113–116.

55-29. Н.П. Гронскому

Медон, 12-го августа 1929 г.

Дорогой Николай Павлович, было у меня к Вам большое письме, но неотосланное вовремя, затерялось. Если найду — дошлю.

Пока же:

Аля уехала в Бретань, в старинный городок, где Мария Стюарт ждала жениха-дофина [801]. С<ергей> Я<ковлевич> в Бельгии [802], уехали в один день и час (9 ч<асов> 30 утра) только с разных вокзалов, — Аля с Montparnasse, С<ергей> Я<ковлевич> с Nord. От Али блаженные письма: все в национальных костюмах, старый город, (молодые годы!) и постель без блох. (У нас засилье вроде прошлогоднего, С<ергей> Я<ковлевич> с Алей, собственно — сбежали, мы с Муром отдуваемся).

Итак пасу Мура с утра до вечера, в промежутки убираю и готовлю, вечерами сторожу. Я думаю, что в жизни не встречала такого непротивленца как я. Что ни заставьте делать — буду, где и как ни заставьте жить — вживусь, втянусь и в этот сон. NB! у меня совершенно нет сознания реальности собственной жизни — точно я чужую жизнь живу, или не я — живу. «Что ни заставьте» — лишь бы безлично, т. е. не X или Y, а жизнь, необходимость. Я даже не могу сказать, что я несчастна — говорю не о данном отрезке жизни, а вообще, о всей — сознание несчастности ведь тоже действенность, — я по поводу своей жизни ничего не чувствую. И кое-что — думаю.

Всё для меня важнее чем я, т. е. моя душа, — чего же в конце концов она — я — мы с ней — стоим? Да как раз того, что имеем (не имеем, ибо здесь имеем — бессмыслица). «Душу отдаст за други своя́» [803], — но тогда не нужно быть поэтом! Как жизнь меняется: раньше я, непрерывно греша перед Богом, была чиста перед богами, теперь, чиста или нет перед Богом — не знаю, но перед богами — грешна. Просто — не успеваю писать, всё важнее, чем мои стихи (не мне, — жизни!) Друзей у меня нет, говорю это спокойно. Никто не выручает, никто не негодует. Никто не приглашает (а сколько вилл в 10 комнат, из которых пустует 5!)

Я к себе беспощадна, поэтому и другие. Это я задала тон. И не пеняю.

Конечно Вы мне друг, но как только человек мне друг — его-то и не хочется отягощать.

_____

Мур чудный, веселый, послушный, и если бы не непрерывные разговоры об автомобилях, которыми он меня уже дразнит… Сегодня мы с ним нашли свою Савойю: холмик в 10 мин<утах> ходьбы от входа в лес. Я штопала, Мур играл, — так и прошел день.

…Все же промчится скорей штопкой обманутый день… (В подлиннике — ПЕСНЕЙ. Стих, кажется, Овидия [804]).

До свидания! Пишите

                             МЦ.

Впервые — Несколько ударов сердца. С. 169–170. Печ. по тексту первой публикации.

56-29. В.Б. Сосинскому

Медон, 20-го авг<уста> 1929 г.

                             Милый Володя!

Что сие означает?? Ведь Гончаровой еще 2 печатных листа, а в последнем № «В<оли> Р<оссии>» никакого «продолжение следует». Куды-ж Вы (вы) с ними теперь денетесь?? [805] Или — трюк, чтобы не раздразнивать честного эсеровского читателя? Как бы то ни было — остаток рукописи получите на днях. Я бы советовала целиком в след<ующую> книжку, чтобы не размазывать на 4 № (уже в двух!), но мое дело — написать…

Слонима уже известила, дивлюсь на него: отлично знал, что около 5-ти листов. Напечатано же меньше трех.

Почему мне не дают корректуры? Последнего № еще не просматривала, но в предыдущем зверские опечатки. Очень прошу корректуры хотя бы конца [806].

Да! Не знаете ли Вы адр<еса> Резини? [807] Если знаете, напишите на записочке, устно С<ергей> Я<ковлевич> забудет.

Мур болен, а то бы пришли с ним в Кламар.

До свидания! Привет Вашим.

                             МЦ.

<Приписка на полях:>

Рукопись сдам на самых днях.

Впервые — НП. С. 242–243. СС-7. С. 89. Печ. по СС-7.