Марина Цветаева. Письма 1933-1936

Вчера лазила на высокую, высокую гору, собирала орехи и цикламены. Ваши орехи я съела (Вам сейчас всё равно нельзя), а Ваши цикламены стоят у меня в стакане.

                                       МЦ.

Впервые — Опыты. V. С. 55–56. СС-7. С. 572–573. Печ. по СС-7.

68-36. A.C. Штайгеру

St Pierre-de-Rumilly

Haute Savoie

Ch*teau d'Arcine

17-го августа 1936 г., понедельник.

Пишу из соседнего городка — бывшей столицы Савойи — Бонневилл’я[1756].

От вас много дней ни слова, очень беспокоюсь о здоровье, если можете — известите.

Буду ждать и — пока — не пишу.

                                       МЦ.

Ничего о Вас не знаю с 11-го.

Впервые — Письма Анатолию Штейгеру. С. 31. СС-7. С. 573. Печ. по СС-7.

69-36. A.C. Штайгеру

St Pierre-de-Rumilly

Haute Savoie

Ch*teau d’Arcine

18-го августа 1936 г., вторник.

Из непрерывности внутреннего письма

(день за днем, дойдем и до 12-го)

Еще в Moret, значит до Вашего Берна[1757]:

— Почему Ваши письма настолько лучше Ваших стихов? Почему в письмах Вы богатый (сильный), а в стихах — бедный. Точно Вы нарочно изгоняете из своих стихов всего себя, всё свое своеобразие — хотя бы своей беды, чтобы дать вообще-беду, общую беду: бедность. Почему Вы изгоняете всё богатство своей беды и даете беду — бедную, вызывающую жалость, а не — зависть. (Не думайте, что меня обольщает на-меня-направленность Ваших писем — это во мне никогда ничего не предрешало — и — все стихи всё равно на меня направлены.) — Вам в стихах еще надо дорасти до себя-живого, который и старше и глубже и ярче и жарче того. Вы (живой) из близнецов: Кастора и Поллукса — то*т близнец, которому отец — Зевес[1758].

_____

Мой за*мок, 8-го августа 1936 г.

— Не удивляйтесь гигантскости моего шага к Вам: у меня нет другого.

_____

Вы тоже человек одной ночи — одного взгляда — и целой жизни тоски — Sehnsucht — оборота на*. (Потом этих взглядов становится много, но каждый — нож.)

Вы тоже сразу хотите не-жить, чтобы не было ни потом, ни дальше. (Продолжения не будет.)

Сколько бы мы раз уже умирали, если бы боги нас слушались!

_____

Ваша младенческая привязанность к Тёте[1759], то есть: чистая страсть тоски — лейтмотив всей Вашей жизни. Другого не будет, ибо с душой ничего другого не бывает, ничего кроме нее самой, которая есть: чистая страсть тоски. Душа (когда она есть: ее нет — никогда) рождается готовая, не рождается — продолжается — со всем грузом бессознательной и бесполезной памяти. Бессознательной — так руки сразу узнают клавиши, плечи — волны. — Бесполезной — все ошибки за*ново, как будто бы никогда не расшибался — и это уже можно проследить в короткой нашей, в короткой Вашей жизни: от чего Вы в жизни излечились, чему — научились? Ни от чего. Ничему. И вся я к Вам этому — живой пример.

В который раз? И разве я не знаю, что всё кончается, и разве я верю, что (это во мне к Вам) когда-нибудь кончится, когда-нибудь меня отпустит, что я от Вас — опустею: стану опять пустым — и холодным и свободным домом: domaine’ом?[1760]

Ведь стоило Вам только подать мне знак — так ивы на краю дороги подавали мне в летящее окно — знак — как я на этот ивовый знак — вся ринулась, ринулась, кинулась, зная всё и не веря — ничему.

_____

В жизни с этим делать нечего, и Вы это знаете. Давайте вместе нежить: действенно, воинствующе, победоносно.

_____

Мой перстень был: сплошь ровный серебряный широкий с серединной лилией — по бокам по кресту — вокруг (всего пальца) розы. И он никогда уже не станет моим.

_____

9-го августа 1936 г., понедельник.

Если бы можно было запустить руку в душу — как в море — Vous retireriez Votre main pleine de Vous[1761].

Не удивляйтесь. Если распределить всё это но годам нашего незнакомства (с Вашего рождения или даже с того часа, когда Вы впервые подошли ко мне на одном из моих чтений) — вышло бы вполне нормально, а сейчас Вы всё это получаете сразу — только не пугайтесь и не подломитесь и не усумнитесь.

_____

Сколько сказок бы я Вам рассказала, если бы мы были вместе! Сколько — M*rchen meines Lebens![1762]

Над пылающим лицом:
Тем, с глазами пьющими.
Сколько песен шепотком
Спето, петель — спущено![1763]

(Это о Царице с ее раненым: «Мой раненый» — помните?)[1764].

Нам с Вами эти дни (с получения мною Вашего первого письма, а может быть — и с его написания) нужно было бы жить вместе, не расставаясь — с утра до вечера и с вечера до утра — ведь всё равно, как эти пространства между — называются!

_____

Никогда никто к Вам так всем существом не шел, как я сейчас. Так только море идет — всем собой. (Прилив.)

_____