Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая

– Я работал на деньги, отпускаемые на журнал министром иностранных дел Гирса. Наша белоэмигрантская группа придерживалась антисоветской ориентации и одновременно антибелогвардейской. Под белогвардейской ориентацией я разумею белые военные организации, а группа, возглавляемая мною, стояла на позициях найти выход своим путём из создавшегося положения, т. е. всматриваться в то, что делается в Советском Союзе, и отвергая то, что делалось в белом прошлом. Никакой политической программы у нас не было. Ничего определённого у нас выработано не было, мы присматривались, что делалось в России и за границей.

– Вы определённо не договариваете, к этому вопросу мы ещё вернёмся. А сейчас скажите, кто входил в состав созданной вами белоэмигрантской группы?

– Всех фамилий я не помню, но из руководителей в белоэмигрантскую группу входили: Антипов (имя, отчества не помню), Воеводов, Быстров, Майснер. Остальных я припомню и сообщу дополнительно.

– Какую антисоветскую работу вела руководимая вами белоэмигрантская организация против СССР?

– По существу никакой работы против СССР мы не вели, если не считать несоветского характера выпускаемого нами журнала „Своими путями“. Делаю оговорку, что отдельные члены организации состояли в других политических группах, которые вели антисоветскую работу, в частности, Майснер состоял в республиканской группе Милюкова – быв‹шего› министра Временного правительства; точно сейчас не помню, не то Быстров, не то Воеводин состояли в масловской группе. Я в этот момент ни в какой из этих групп не состоял. Союз студенчества, руководимый мною, был академической группой.

– Очевидно, как группа Милюкова, так и группа Маслова контактировала свою антисоветскую работу с руководимой вами белоэмигрантской группой?

– Совершенно точно, как Милюков, так и Маслов пытались вербовать членов нашей группы, и в этом они были заинтересованы, но наша организация в целом использована ими не была. Приехав в Париж, я начал заниматься литературной деятельностью, но она меня прокормить не могла, поэтому одновременно я работал в области кино.

– Разумеется, вы и в Париже примкнули к белоэмигрантским организациям?

– Да, в Париже, в 1927 году я вступил в левую группу „Евразийцев“, став впоследствии редактором „евразийской“ газеты „Евразия“ и журнала „Вёрсты“.

– Кто входил в „евразийскую“ организацию?