Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая

«Легион Кондор» порой не оставлял от испанских городков Валенсии камня на камне. При бомбёжках Барселоны, например, сравнивались с землёй целые кварталы. Погибшие исчислялись сотнями, раненых никто не считал, не того было – спасали…

Через две недели после бомбардировки Герники в результате франкистского мятежа в Барселоне в пятидневных уличных боях погибло девятьсот человек. После этих событий прежнее республиканское правительство Кабальеро было распущено, а вновь избранное, которое возглавил Хуан Негрин, оказалось полностью прокоммунистическим.

13 мая 1937 года были расстреляны четыреста республиканцев – солдат и офицеров из состава Толедского фронта, обвинённых в измене.

С каждым днём росла обоюдная ненависть противоборствующих сторон, показателем которой во все времена являлось отношение к пленным. Надо сказать, республиканцы по жестокости ничуть не уступали противнику.

Так, в одном из боёв под Теруэлем была захвачена группа разведчиков-фалангистов, над которыми была учинена форменная расправа. Известно, что тяжело раненому добровольцу, бывшему юнкеру Александру Куценко (киевлянину по рождению), во время пыток отрезали половые органы, после чего голову разбили о камень[59].

15 марта 1938-го, в разгар так называемой Арагонской операции, в районе Альканьиса части 11-й пехотной дивизии (командир – подполковник Энрике Листер) разбили колонну франкистов. Жестокость, проявленную тогда республиканцами в отношении пленных офицеров, позже осудили даже в Мадриде. Подчинённые Листера выстроили пленников в так называемую «цепочку» (голова к голове) и устроили друг с другом некое состязание, победителем в котором стал тот, кто с одного выстрела пристрелил наибольшее количество узников – три. Одним словом, садистская оргия…

* * *

28 октября 1938 года в Барселоне состоялся прощальный парад интернациональных бригад. Добровольцы покидали Испанию. Это должно было стать для страны первым шагом к окончанию войны. Оповестив об этом весь мир, отныне республиканское правительство Негрина вынуждено было уповать лишь на собственные силы. «No pasaran!» – гневно кричали испанцы, из глаз которых лились слёзы.

Уже через месяц началась знаменитая Каталонская операция, во многом определившая будущее поражение республиканцев. 26 января 1939 года франкисты вошли в Барселону, временную столицу Хуана Негрина. Почти полмиллиона его сторонников были интернированы на границе с Францией.

2 марта Негрин назначил нового командующего республиканской армией генерала Касадо, которому предстояло не только руководить войсками, но и оборонять Мадрид. Но этот умник сделал всё наоборот, возглавив антиправительственный мятеж. В ночь на 6 марта по мадридскому радио было объявлено о низложении республиканского правительства и создании Хунты национальной обороны. Хунту возглавил… генерал Миаха, ещё вчера яростный республиканец. Ещё через три недели пал Мадрид, а 30 марта каудильо Франко заявил о своей победе. Начался массовый террор против побеждённых. Ничего, впрочем, нового…

Почти трёхлетняя война унесла жизни десятков тысяч человек. Помимо военных, было убито огромное количество мирных жителей, тысячи потеряли кров. Испания заплатила богу Марсу чудовищную жертву – 450 тысяч человек. По некоторым данным, в Гражданской войне погибло 320 тысяч республиканцев, 130 тысяч националистов. Ещё 600 тысяч навсегда стали эмигрантами.

В той Гражданской войне приняли участие 1811 советских граждан[60]. 59 нашим интернационалистам было присвоено звание Героя Советского Союза: тридцати пяти лётчикам, двадцати одному танкисту, двум морякам-подводникам и военному советнику (девятнадцать Героев получили звание посмертно)[61].

Безвозмездные потери Советского Союза в той войне составили 189 человек. Каждый шестой лётчик и каждый четвёртый танкист заплатили за борьбу республиканских союзников самым дорогим – собственной жизнью…

* * *

Гражданская война в Испании всколыхнула всё эмигрантское сообщество. Русскоязычные газеты (и не только русскоязычные) пестрили сообщениями о громких сражениях под Малагой, Сарагосой, Гвадалахарой и Мадридом. Теперь все разговоры велись исключительно об Испании, каудильо Франко и республиканских интернационалистах. Испанская война окончательно разъединила эмигрантов.

Большая часть русских эмигрантов рассматривала франкистов, воевавших с прокоммунистическими отрядами интернационалистов, как «испанских белых», призванных покончить с «большевистской заразой». Генерала Франко наши эмигранты тут же окрестили «испанским Корниловым», искренне желая тому скорой победы.

«За все 16 лет, – писал журнал «Часовой», – истекших со дня нашего поражения, ещё никогда, ни в одной точке земного шара не пришлось белому и красному снова сплестись в столь трагическом поединке. Может, на этот раз одолеет белое…»[62]