Маринея, или путешествие сквозь Бермудский треугольник (СИ)

― Вы бы не стали меня благодарить, если бы узнали мою настоящую цель, ― ответил молодой человек после некоторого раздумья сказать Пауэллу правду или нет, но в итоге решил, что он и так догадается: ― Я должен был сделать то же самое, что сделали они… может быть, не так грубо, но всё же… Меня зовут Вадим Соболев, и я работаю на русскую разведку. Мне поручили доставить вас в Россию, чтобы разузнать подробнее о… Маринее.

Пауэлл даже присвистнул.

― Да, я действительно сделал большую глупость, решив дать это интервью, ― теперь за мной гоняются спецслужбы и США, и России! ― воскликнул он с досадой.

― А разрешите полюбопытствовать, зачем вы вообще пошли на радио? Мне до сих пор это непонятно! Ведь столько проблем теперь…

― Понимаете, после того, что я пережил там, на Маринее… этого не передать… вы не поймёте, пока сами не побываете там… В общем, я подумал, что стоит открыть нашему миру правду, чтобы разрешить, наконец, все загадки, связанные с Бермудским треугольником. Тем более что сами маринейцы знали о моих планах и не возражали против этого…

― Что вы собираетесь теперь делать? ― внезапно спросил Пауэлл, серьёзно глядя на Вадима. ― Я имею ввиду, вы собираетесь закончить своё задание?

― Думаю, в сложившейся ситуации будет правильнее продолжить действовать по вашему плану, ― ответил Соболев. ― Теперь, когда в ЦРУ знают обо мне, будет не так-то просто сделать всё, как я рассчитывал. Если вы готовы отвезти и меня на Маринею, я обещаю не предпринимать никаких поспешных решений и не действовать вам во вред, ― заключил он.

Пауэллу, кажется, стало намного легче. У него даже лицо изменилось, а рот принял форму лёгкой, едва различимой, но всё же улыбки. Он протянул Вадиму руку.

― Что ж, давайте тогда ударим по рукам, как мужчины, молодой человек!

Вадим пожал протянутую руку, после чего они оба некоторое время молчали.

― А как именно происходит перемещение в пространстве? ― первым нарушил молчание Вадим.

― О, для этого нужно соблюдать несколько условий: лететь на высоте от полутора до тысячи шестисот метров, строго в определённом направлении, как мы сейчас, ― Пауэлл посмотрел на компас, ― и со скоростью около ста восьмидесяти шести миль в час. Собственно, как, а точнее, почему происходит перемещение, а не знаю. Даже сами маринейцы до конца не понимают природу этого явления, только предполагают, что это связано с определённым сдвигом материи…

― А это может быть в любой момент времени?

― Нет… только каждые сто двадцать два часа, так что нам повезло со временем, ― Пауэлл ещё раз взглянул на часы.

― Меня беспокоит, что этот тип, ― Вадим вновь обернулся назад, ища в небе следы самолёта Уоррена, ― тоже сможет пробраться туда за нами следом…

― Ничего, маринейцы не боятся даже незваных гостей. К тому же он один ничего не сможет им сделать плохого… Только если он действительно один!

― А вот об этом я не беспокоюсь! ― уверенно ответил молодой человек. ― Дело столь секретное, что о нём наверняка знает только узкая группа лиц в правительстве США. Даже ваш президент, скорее всего, не в курсе.

Снова наступила тишина. А между тем вокруг самолёта начал образовываться уже знакомый Пауэллу туман. Он становился всё плотнее, и через десять минут уже ничего нельзя было различить вокруг. Начали «сходить с ума» приборы на панели управления. Но Гарри на этот раз был совершенно спокоен. Видя, что Вадиму несколько не по себе, он поспешил объяснить всё своему спутнику.

А вот Уоррену было совсем неспокойно: мало того, что из-за тумана он потерял из виду самолёт Пауэлла, так теперь и сам не представлял, куда лететь дальше. Впрочем, человек он всё же был очень хладнокровный, к тому же понимавший, в какое дело он ввязался, так что решил продолжить лететь прямо и уже после действовать по обстоятельствам.

Оставшуюся часть пути Соболев и Пауэлл проделали, обмениваясь лишь редкими односложными выражениями. Они летели ещё примерно полчаса, как подсчитал Вадим, так как ориентироваться по часам было невозможно ― они, как и приборы самолёта, вышли из строя.

И вот, наконец, туман стал понемногу рассеиваться. Вадим увидел перед собой всё ту же гладь океана, что уже наблюдал не раз за последнее время ― казалось бы, ничего не поменялось, ничего необычного. Техника вернулась к своей нормальной работе. Начало темнеть, приближались сумерки.

Вдали Вадим заметил очертания суши и маленькие огоньки ― должно быть, какой-то прибрежный город. Волнение его усилилось.

― Это и есть Маринея? ― спросил он Пауэлла.

Тот улыбался и казался счастливым, словно вернулся домой после долгого отсутствия.

― Да, это она… Скоро вы лично сможете увидеть, какое это прекрасное место… Мы минут через двадцать будем на суше.

По мере приближения к земле, Вадим уже мог различить очертания города, небольшого, но ярко освещённого, с нитями улиц, тянущимися вдоль и поперёк. Туда-сюда сновали по воздуху какие-то летательные аппараты, должно быть, что-то вроде вертолётов или даже автомобилей. Вадим мог только догадываться об уровне технического развития маринейцев.