Маринея, или путешествие сквозь Бермудский треугольник (СИ)

Вадим среагировал быстро и, поддерживая раненного Гарри, а заодно прикрываясь им, достал пистолет и тоже стал стрелять. Он ранил Уоррена в ногу, хотя и не стрелял прицельно. Американцу пришлось спешно ретироваться, а его план так и не был доведён до конца.

Гарри умирал, очень быстро теряя кровь. Стали сбегаться прохожие и жители соседних домов. За Уорреном бежать все боялись, так что Вадиму предстояло решить, преследовать ли его самому или остаться с Гарри в последние мгновения его жизни. Преодолев желание пуститься в погоню, Вадим выбрал Гарри. Держа его на руках, сам весь пропитавшийся кровью, Соболев смотрел в глаза старому лётчику, которые из последних сил смотрели на него самого. Гарри сделал попытку улыбнуться и сквозь хрипоту и кровь в горле еле слышно произнёс: «Вот видишь парень, я ещё на что-то пригодился, а ты говоришь, уезжай! Передай Томми, что я его люблю!»

Гарри умер. Прямо как Джоанна тогда в порту, пронзённая пулями Уоррена. Ещё одна жертва. Ещё одна вина для Вадима.

А между тем разъярённая толпа жителей Айяделлы, в которой насчитывалось несколько тысяч человек, вооружённая, чем попало, стихийно надвигалась по всем улицам в сторону посольства. Это было страшное зрелище: люди были доведены до последней черты и готовы были на всё. Обычно спокойные и добродушные маринейцы словно стали другими людьми: жестокими и кровожадными. Судьбе сотрудников ардестинианского посольства в эти минуты можно было только посочувствовать.

Впрочем, не все, конечно, жители Маринеи дошли до такой крайности. Очень многие старались остановить толпу, отговорить, призвать к разуму и милосердию. Но тщетно! Радикально настроенные маринейцы, в особенности это была молодёжь, ничего не желали слушать и с ещё большей решимостью свершить своё кровавое правосудие устремлялись к цели.

И вот толпа уже совсем рядом с посольством, до ограды остались какие-то десятки метров. В окна полетели камни и бутылки с зажигательной смесью. Немногочисленная охрана здания ничего не могла противопоставить им и, забежав за ограду, собралась укрыться внутри. Но в этот момент произошло то, чего никто не ожидал, ― взрыв, мощнее которого маринейцы ещё не видели и не слышали.

Моментально всё здание превратилось в один большой сгусток пламени. Да, собственно, и от здания то почти ничего не осталось: куски стен, стёкол, мебели разбросало далеко за пределы территории посольства. Они стали словно градом сыпаться на подступившую толпу. Появились первые убитые и раненные. Воинственный пыл маринейцев мгновенно упал, и ошарашенные люди тут же отхлынула назад.

Затем, когда первый шок прошёл, жители Айяделлы, ещё совсем недавно желавшие растерзать посла и его команду, бросились им на помощь. Прежние маринейцы снова вернулись, и теперь уже вся толпа стремилась потушить пожар и помочь выжившим, если такие вообще остались. Однако жар от пламени были столь сильный, что своими силами потушить пожар люди не могли ― это было просто опасно, да и физически невозможно. Необходимо было использовать специальную пену, которую могли разбрызгать над местом пожара иланофоры.

Машины появились в небе спустя десять минут и сразу же приступили к тушению. Когда пламя унялось, маринейцы бросились разбирать завалы и искать раненных, но таковых не было. Тримос Нодр и все его люди были заранее убиты головорезами Заониса, которые скрылись незадолго до взрыва. Согласно приказу своего шефа с началом вторжения они должны были перейти полностью на нелегальное положение и помогать войскам, совершая те же самые диверсии в тылу.

Уоррена среди убитых не было, хотя Заонис с генералом и собирались от него избавиться. Хитрый шпион, он почувствовал заранее, что скоро запахнет жаренным и вовремя успел сбежать.

Генерал Кратос привёл все свои силы в полную боевую готовность, ожидая формального приказа от президента Ардестинии, выдвинуться к берегам неприятеля. И такой приказ вскоре был получен, несмотря на протесты и увещевания Тавора Кратоса, которого уже особенно никто не хотел слушать.

Аргос Тор безуспешно лихорадочно пытался связаться с ним или кем-то ещё из руководства Ардестинии, чтобы попытаться остановить начало войны ― до него тоже уже никому не было дела. Никто даже не собирался уведомлять Совет мудрецов о начале военных действий! По этой же причине участь маринейского посольства в Эваскеле была незавидна. Пора было собирать жатву!

========== Глава XVII ==========