Маринея, или путешествие сквозь Бермудский треугольник (СИ)

― Я очень рад, что ты здесь, Вадим, ― начал Аргос Тор вполголоса. ― И рад, что с тобой всё в порядке. Ведь неизвестно, как могла кончиться вся эта история. Ты мог пострадать не только от рук Уоррена, но и навлечь гнев своего руководства.

― Прежде всего, я хочу попросить у вас прощения, Аргос. Простите меня, за то, что всё это время лгал вам, ― произнёс Вадим. ― Кроме того, я лгал Элае, я лгал всем здесь…

― Покойный Гарри Пауэлл с самого начала рассказал мне, кто ты… Все мы не безгрешны, Вадим. И я не исключение. Я был слишком наивен в своих мечтах, полагал, что мы сможем жить в мире с ардестинианцами и даже договориться с Тавором Кратосом. Но, как показала жизнь, всё это оказалось лишь наивными мечтами: нашлись люди и у нас и у них, кому такая идея пришлась совсем не по душе. А тебя, Вадим, мне винить не в чем: ведь ты спас мне жизнь и спас жизнь моей дочери; ты выполнял задание ― я это понимаю. Ты, наверное, полагал, что поступаешь правильно.

К тому же, ты столько сделал для нас во время войны! Ты так храбро сражался, что не удивлюсь, если тебе положена будет награда! Повторю, я очень рад, что ты здесь и невредим.

― У меня словно камень с души свалился, ― произнёс Вадим, и слегка заметная улыбка тронула его лицо. ― А начальник мой действительно был сильно раздосадован тем, что маринейцы узнали правду, и я покидаю нашу разведку, но, в конечном счёте, я смог его убедить, что изменить ничего нельзя. Я ушёл со службы и, если жители Маринеи позволят, хотел бы остаться жить с вами. Но, к сожалению, я не могу гарантировать, что сюда не пришлют кого-нибудь нового вместо меня…

Аргос Тор взял руку Вадима в свою и произнёс:

― Ты стал мне, как сын. Повторю снова, я очень рад.

― Мне очень отрадно это слышать… Знаете, я… ― Вадим замялся и бросил взгляд на Элаю. Аргос Тор также посмотрел на дочь.

― Я догадываюсь, о чём ты хочешь попросить. Я с удовольствием приму ваш с Элаей союз. Она тебя искренне полюбила, и я вижу, что ты тоже испытываешь самые нежные чувства к моей дочери. Я желаю тебе и ей только счастья!

― Да, я действительно всем сердце люблю вашу дочь! Я никогда не встречал существа чище и добрее неё, мне хочется заботиться об Элае и оберегать всю жизнь… Спасибо, что вы понимаете это!

Вадим простился с Верховным мудрецом, пожелав ему скорейшего выздоровления, и не спеша, так же, как пришёл, покинул здание больницы и решил немного прогуляться по городу. Приятно было наблюдать, как жизнь в Маринее начинает понемногу снова входить в мирное русло. Сам город Айяделла, находящийся практически в центре, в глубине страны, почти не пострадал, и поэтому требовалось лишь минимальное восстановление зданий и инфраструктуры, но зато за время войны в городе накопилось много мусора, который теперь нужно было вывозить.

Зато в остальной части Маринеи требовалось провести значительные работы по восстановлению транспортного сообщения, а также заново отстроить многие города и посёлки, наладить сельское хозяйство и промышленное производство. И маринейцы со свойственной им энергией и трудолюбием принялись за дело. Люди сновали туда-сюда, как муравьи, по улицам города, и на Вадима почти никто не обращал внимания — слишком все были заняты.

Вадим вышел к дому, где жили Гарри Пауэлл с племянником. На участке рядом с большим деревом теперь находилась могила Гарри, убитого Уорреном, на которую друзья Пауэлла уже успели принести множество цветов. Вообще, в традиции маринейцев не было делать захоронения: они кремировали покойников. Но для Гарри было сделано исключение из уважения к католическим традициям.

Вадим остановился около могилы и с грустью оглядел это напоминание о человеке, которого он встретил много месяцев назад и благодаря которому он сам оказался здесь. Его жизнь тогда изменилась навсегда, и за это он до конца своих дней будет благодарен Гарри Пауэллу. Также как и будет до конца своих дней испытывать вину, что не смог защитить его от Уоррена. От собственных мыслей Вадима отвлёк Томми, который подошёл сзади и встал рядом.

― Знаешь, он мне как-то говорил, что хотел бы умереть, сражаясь за правое дело, ― начал он вместо приветствия. ― Погибнуть за Соединённые Штаты у дяди не получилось, но здесь, в Маринее исполнилось его желание. Думаю, он счастлив там, на небесах!

― Дай бог, Томми! Дай бог! ― ответил Вадим. ― Он был хорошим человеком и заслужил оказаться в раю… А ты, что ты будешь теперь делать? Не хочешь вернуться в Америку?

― Ты шутишь?! ― воскликнул парень. ― Маринея стала и для меня домом. У меня здесь друзья, любимая… Знаешь, мы собираемся скоро пожениться! Ты в обязательном порядке приглашён!

― Спасибо, я с удовольствием! Кстати, можно мне пока остаться и пожить с тобой?

― Конечно, без проблем! Тем более что я всё равно отсюда съезжаю, так что дом будет в твоём полном распоряжении! Я уже собрал все вещи, так что можешь заселяться прямо сейчас.

― А ты как же?

― Не хочу! Этот дом слишком большой, к тому же навевает грустные воспоминания. Поживу пока у родителей моей невесты, а затем мы переедем в свой собственный дом, может быть, в другом городе.