Марион и косой король

Разгневанная Женевьева все еще стояла и поджидала ее и, увидев издали, пошла навстречу, чтобы как следует обругать и раза два шлепнуть по щекам взбалмошную девчонку, ни с того ни с сего удравшую от нее. Но Марион, хрипя, задыхаясь и кашляя, качнулась к ней, и Женевьева едва успела подхватить ее и не дать упасть.

Марион была так слаба, что с трудом удалось дотащить ее домой, вытереть, переодеть и уложить в постель. Ее бил озноб, зубы стучали так, что нельзя было просунуть в рот ложку с целебной кашицей, и она кашляла так ужасно, что все ее тельце подскакивало, будто рыба на сковороде.

— Боже мой! — воскликнула хозяйка. — Что же теперь делать? Это, наверно, новая болезнь, которая называется коклюш, и многие уже заболели.

— Отправьте ее в больницу, в Отель-дье, — сказала Марго.

Но Женевьева заступилась:

— Как это можно таскать ребенка взад-вперед по такой скверной погоде?

И Гротэтю добавил:

— Говорят, будто ею заболело уже больше ста тысяч человек и даже в церквах не служат обедни, потому что и прихожане и священник так кашляют и сморкаются, что все равно ни слова не слышно. И если это так, то, пожалуй, в Отель-дье и места не найдется, хоть и кладут там на один тюфяк по шесть и по десять человек.

Не стану я с ней спать на одном тюфяке! — закричала Марго и топнула ногой. — Этак всю ночь мне не будет покоя. Тащите ее в больницу!

Если господин Гротэтю не побрезгует спать со мной рядом, — сказал Клод Бекэгю, — мог бы он переехать из чулана в мою каморку под лестницей, а девочка сможет лежать в чулане и никому там не помешает. Но надо бы пригласить врача и пустить ей кровь.

Нельзя пускать кровь, не посоветовавшись с врачом, знающим астрономию, — строго сказал хозяин. — Без астрономии нет хороших врачей.

Боюсь, что никакого врача нам сейчас не найти, ни с астрономией, ни без нее, — возразил Гротэтю. — Сами они болеют, а у тех, кто еще не заболел, работы и без нас хватит. Положите девочку в чулане, и мы сами как-нибудь выходим ее.

У нас в лавке еще остался сахар из Вавилона, — сказал хозяин. — Будем давать его девочке, и она поправится. Сахар полезен больным.

Но и сахар не помогает. Марион жалуется, что он горький, обеими худыми ручонками отмахивается от него, зарывается головой в подушку и кашля* ет, и плачет, и хлюпает носом, и опять кашляет.

Ах, что-то будет с ней?

Глава одиннадцатая ПРОГУЛКА

Боже мой, ну и тоска! — воскликнула супруга бакалейщика. — То холод, то дождь, то всякие болезни, и ничего вкусного к обеду. Прямо не знаю, что мне делать?!

И знать тут нечего, — ответила Марго. — Дожди уже неделя как кончились, и на улице уже пахнет весной, и у нас во дворе распускаются первые фиалки, и никто у нас не болел, кроме Марион, и та уже выздоровела. И не мешает нам всем немного повеселиться.

Как? — спросила супруга бакалейщика.

А так! Возьмите вы нас с собой, и пойдете вы с двумя служанками, будто какая-нибудь знатная дама, и направимся мы все втроем па кладбище Невинно убиенных, потому что это очень хорошее место и там полно гуляющих. Идем, хозяйка, нечего долго раздумывать.

Боже мой, как же я пойду? Я не причесана, и на мне старое платье, и лицо у меня сегодня какое-то серое.

Да разве нет у вас притираний и мазей, овечьей желчи, собачьего сала, белил и румян? Сядьте да намажьтесь, будете пригожая и красивая. А потом принарядитесь, и пойдем.

Когда Марго вышла в соседнюю комнату за новым хозяйкиным платьем, Марион дернула ее за рукав и тихонько спросила:

А кто там гуляет?

Все гуляют. И дамы, и господа, и служанки, и студенты.

Марион, вся красная от смущения, шепнула:

Прошу тебя, дай мне немного денег.

Зачем тебе? — спросила Марго.

Но разве Марион могла сознаться, что вдруг встретится им среди гуляющих студентов господин Онкэн, а она ведь еще осенью обещала принести ему денег. Поэтому она молчала и только все сильнее краснела и беспомощно теребила угол передника.

Ладно, — сказала Марго. — Я тебе дам. Но помни: я не какая-нибудь принцесса, у которой денег куры не клюют. Мне они тоже не просто достаются. Я тебе дам, но, как только потребую, ты мне их вернешь.

Но где мне их достать? Ведь мне еще не платят жалованье.

Придет время, я тебя научу. Только уж тогда не отлынивай. Сделаешь, что я тебе велю, и будем в расчете.

Кладбище прилегало к Хлебному рынку, совсем недалеко от их дома, и они быстро добрались туда. Над порталом была изваяна «Встреча трех живых я трех мертвых», и Марион, в своем новом красном платьице, с серебряной монетой, зажатой в кулачке, очень пожалела этих нарядных молодых сеньоров. Сейчас страшные скелеты схватят их за локоть костяной рукой и увлекут за собой, и ничего хорошего их уже не ждет, такие несчастные! Но хозяйка и Марго не обратили на них никакого внимания, спешили вперед в предвкушении приятной прогулки. Марион побежала догонять их, счастливая Марион в новом платье, с серебряной монетой в кулачке.

Супруга бакалейщика с двумя своими служанками прошла в ворота и горделивой походкой ступила на кладбище.