Мариона. Планета счастливых женщин

— Только не в этот раз, Мариона. Ты пришла посмотреть? Зрелище явно стоит твоего внимания. Но я тоже кое-чему научился за эти земные годы.

Выждав еще несколько секунд, большой палец Шалока плавно надавил на кнопку запуска и больше от капитана уже в самом деле ничего не зависело. С диким ревом вылетели из потаенных недр планеты два металлических «пса» и, захлебываясь свистящим «лаем», устремились по направлению к заданной цели. Ракеты по кривой душе обогнули беззащитный «Кондор» и одновременно врезались в самую слабую часть Врат, прорывая насквозь огненный и ледяной барьеры, а после теряясь в далеком межзвездном пространстве.

Затаив дыхание, Лоут наблюдал, как ловко маневрируя среди обломков раскаленного камня и льда, корабль под управлением младшего офицера Гордаса покидает пределы Кольца Марионы и также исчезает в открытом космосе.

«Прощай, сын мой… прощай, мейла…».

За спиной уже раздавалось недовольное шипение, странно, что младший диспетчер Коуст не замечает черных капель яда, прожигающих приборную панель — еще немного и мониторы погаснут. Коуст был настолько ошеломлен произошедшим на его глазах саботажем, что едва находил правильные слова.

— Капитан Шалок, я вынужден немедленно доложить о вашем поступке…

— Докладывайте скорее, я принял на себя полную ответственность и готов понести любое наказание, — мрачно перебил его Лоут, поднимаясь из кресла.

Разбирательство военного суда длилось ровно четыре дня, после чего был вынесен удивительно мягкий приговор, приведший к замешательству даже ближайших соратников капитана Шалока. Вторая провинность капитана казалась куда серьезнее первой и этому дерзкому выскочке опять не свернут шею! Неужели его действительно признали безумцем, который пришел в такую ярость от постыдного бегства жены и сына, что Шалок неверно задал цель боевым снарядам. Позор! Немыслимый позор завершает карьеру заслуженного офицера.

И в таком случае бессрочная ссылка на один из незаселенных островов Змеиного архипелага послужит хорошим уроком ревнивцу. У разжалованного капитана будет предостаточно времени оценить все свои ошибки и самому свести счеты с никчемной жизнью. Дом и все имущество Шалока подлежит немедленной передаче в реестр военного ведомства. Отправка на Пелум назначена сразу же по вынесению приговора.

Лоут немного знал о месте своего последнего пристанища, однако рельеф и природа его были поистине необычайны. В центре небольшого острова возвышались две высокие снеговые горы, разделенные холодными и сухими плоскогорьями, но в глубоких каньонах скрывались небольшие долины с буйной тропической растительностью.

Летмобиль оставил Шалока на каменистой пустоши близ одного из таких ущелий. Проводив взглядом аппарат, увозивший к материку бывших сослуживцев, Лоут глубоко вздохнул и сбросил черный китель на землю. Теперь можно было расстегнуть наглухо закрытый ворот рубашки, подвернуть ее рукава к локтю и начать спуск на дно долины. Там ждали ручьи и плодовые деревья. А еще там находился заброшенный храм Марионы. К нему-то и держал путь Лоут Шалок.

В камне были вырублены узкие, искрошившиеся от времени ступени, часть их была разрушена корнями растений, а также проплешинами вездесущих мхов и лишайников. На середине пути Лоут чуть было не сорвался в пропасть, но в последний момент сумел зацепиться за выступ горной породы и после, распластавшись на скале, долго переводил дыхание.

Зато внизу его ожидала блаженная прохлада и тишина затерянного в глуши дикого сада. Впрочем, Шалок недолго любовался красотами пейзажа, а сразу направился в глубь небольшого грота, вход в который искусно прятал низенький водопад. Казалось, мужчина отлично знает весь опасный маршрут и месторасположение конечного пункта своего пути. Оттого-то и двигался с уверенностью хищника, почуявшего добычу.

Рассеянный свет попадал в пещеру из широкого разлома горного пласта сверху, но Лоуту пришлось какое-то время пристально вглядываться в сутулую фигуру впереди, чтобы узнать человека, встретившего его с метелкой в руках.

Некогда грозный офицер Доух сейчас отпустил бороду и забирал выцветшие волосы в длинный хвост. Свободная рубаха была подпоясана куском бечевы, а широкие холщовые штаны украшали заплаты. Также прищурив некогда зоркие глаза, Марлак с усмешкой разглядывал нежданного гостя.

— Долго же ты сюда добирался, солдат.

Лоут заложил большие пальцы рук за пояс и процедил сквозь зубы:

— Я пришел не по твою душу. Наш спор окончен на берегу и нет нужды начинать заново.

Доух грузно навалился на черенок метлы, которой только что счищал сор со ступеней маленького храма. Лицо Марлака приняло выражение крайней задумчивости.

— Все же я хочу знать, почему ты не нанес мне последний удар, а вместо этого просто отдал морю?

Лоут немного помолчал, а потом, бросив короткий взгляд на гранитные колонны, поддерживающие плоскую крышу строения, тихо ответил.

— Помнишь, там — на Маракхе… Ты вытащил меня из-подо льда и почти два дня нес на себе. Ты отдал мне свою куртку и сам прыгал вокруг, чтобы не окоченеть от лютого мороза.