Марионетка. Отрежь меня! (СИ)

— Правильно… Я же бракованная, со мной только так… — всхлипываю от неконтролируемых слез.

— На меня посмотри! — он обхватывает лицо за подбородок. — Прекращай истерику! И думай о ребенке. Просто расслабься — ничего в этом постыдного нет… Пока вещи подготовлю для тебя, привез все необходимое.

Муж отвернулся. Взял сумку с пола и стал доставать одежду.

Понимая, что выбора не оставил, пришлось использовать по назначению… Но все равно противно…

— Я всё… — щеки заливает румянец.

— Вот и умница, — у него в руках упаковка влажных салфеток. Он убрал судно, снял рубашку, и принялся тщательно вытирать каждый участок моего тела, вплоть до кончиков пальцев.

— В душ тоже нельзя? — расслабляюсь, наконец. От ласковых заботливых движений так хорошо становится. Мне достался лучший мужчина. Сама себе завидую.

— Врач сказала пару дней исключительно лежать, не вставать, — поясняет. — Дальше — видно будет, сколько времени проведешь здесь — не знаю. Стабилизируют твое состояние. Обследование сделают, возьмут нужные анализы…

— Самир? — хватаюсь за его ладонь.

— Что? — он присаживается на кровать и продолжает «мыть».

— Люблю тебя очень… Порой, боюсь, глубины своих чувств — я от тебя зависима… Со мной никогда этого не случалось… Поцелуй…

— Девочка моя любимая… — наклоняется ко мне, захватывая жадно губы и переплетая наши языки. С наслаждением зарываюсь в мягкие волосы мужа, теснее к себе прижимаю и таю от подаренной нежности…

30.2.Самир

Я проявил максимум выдержки, на которую был способен в таких обстоятельствах, лишь бы Снег не увидела моего истинного состояния. А хотелось кричать — кричать от отчаяния и бессилия…

Рассказал всю правду, хотя умолчал: в каких нерадостных красках проблему обрисовала врач. Если на раннем сроке реакция организма налицо, дальше — только пугающая неопределенность… Конечно, стресс усилил эффект, но хуже всего другое — это случилось бы вне зависимости от ситуации.

За что нам это? Найти друг друга, а в итоге: оказаться плохо совместимыми с репродуктивной точки зрения. Вернее, я ей не подхожу, любой резус-отрицательный мужчина сможет осчастливить мою женщину ребенком, без осложнений. Думать об этом невыносимо больно, ведь хочу быть всем для нее — любовником, защитником, отцом детей… Впрочем, уже не имеет значения: потеряй она ребенка сейчас — возможно никогда не станет матерью. Последствия непредсказуемы, бесплодие — как финальный приговор. Это душу рвет на части…

Наши шансы стать родителями составляют пятьдесят процентов — немало и немного… Но в какую сторону склонятся весы? Неизвестно. Крайне важно сохранить беременность, тогда есть надежды иметь не одного ребенка. Уже получил целый ряд рекомендаций от доктора, где первым пунктом в списке значатся — половой покой и никаких волнений. Да я только «за»… Лишь бы все получилось. Приложу максимум усилий.

— Поцелуй еще раз, — Снег обвивает мою шею, поглаживая затылок пальчиками и не желая отпускать. Льнет обнаженным восхитительным телом. Ощущать ее в своих руках и не сметь думать о большем — напоминает изощренную пытку.

— Давай оденем тебя сначала… — отстраняюсь, освободившись из объятий. В брюках член восстал против неизбежной «голодовки» и настойчиво топорщится, даже неудобно стало: жена в больнице застряла, а я хочу ее до одури.

«Нельзя…» — сам себя успокаиваю, приказывая своему приятелю заткнуться и не просить сладенького.

И так, пока вытирал салфетками, еле сдерживался, особенно, в момент прикосновения к интимным частям — мечтал это делать губами и языком, слышать, как стонет от удовольствия, видеть дрожь…

«Стоп!» — опять увлекся.

— Самир? — она аккуратно садится. Во взгляде отражается смятение.

— Подними руки вверх, — знаю, о чем пытается сказать, лучше не акцентировать внимание на этом. От воздержания никто не умирал.

Снежана послушно выполняет просьбу, а футболка, наконец, скрывает торчащую острыми холмиками грудь. Потом ложится обратно, чтобы я мог одеть на нее трусики, носки и пижамные штаны. Теперь, когда тело спрятано от моих глаз, можно немного выдохнуть.

— Думаешь, если на мне есть одежда — желание вдруг резко пропадет? — тянет на себя, ухватив меня за руку.

— Ты как будто уговариваешь нарушить запрет? — ложусь рядом, благо ширины кровати хватает на двоих, если в обнимку. Она тут же устраивает голову на плече.

— Нет, но есть ведь другие способы… — через ткань гладит пальчиком мой живот.

— Угу… — перебираю ее шелковистые волосы. — Если ты решила, что я не в состоянии потерпеть — ошибаешься.

— Женишься во второй раз, как только надоест возиться со мной… — печально вздыхает. Что за бред?

— Ну-ка, посмотри на меня, — переворачиваю жену на спину, нависая сверху. — Больше не женюсь. Точка. Не веришь?

— Верю… — хочет отвернуться, не даю это сделать, снова накручивает себя. — А теперь представь, если не смогу родить… Ты согласишься на бездетную жизнь? Или усыновление?

К такому вопросу не готов оказался. Не задумывался глубже. Надеюсь на лучшее.

— Ну вот, у тебя уже нет ответа, — глаза Снежаны наполняются слезами. И буквально ощущаю ее боль.