Марионетка. Отрежь меня! (СИ)

Самир не позволяет шагу ступить, относит в «душевую», которая имелась в палате, раздевает меня и ставит под теплые струи. Сначала моет волосы, массируя кожу головы, потом намыливает губку ароматным гелем и бережно трет кожу. Млею от каждого прикосновения. Мечтаю, чтобы он прижался сзади, подчинил своим желаниям, подарил себя…

— Повернись передом, — хрипло произносит.

Делаю, как говорит. Подставляю лицо льющейся сверху воде. Горячие ладони гуляют по моему телу, смывая пену, продлевая блаженство. Потом чувствую его губы на животе, бедрах и лобке…

— Самир? — до меня только что дошло: он залез в кабинку, опустившись на колени. — Твоя… одежда… намокла…

Смотрю сверху вниз на него. Взгляд горящий и дикий.

— Плевать… — резко встает на ноги. Жадно целует, словно хочет съесть. И крепко стискивает в объятиях. В голосе звучит нетерпение. — Хочу тебя до безумия… ты мой соблазн, десерт, личное наказание… как же с собой совладать…

— Давай, я… — собиралась предложить поласкать, но он заткнул рот очередным страстным поцелуем. И ведь не сможет терпеть постоянно, хотя заявлял обратное. Мужскую физиологию не обманешь, не уговоришь подождать или вовсе — забыть о сексе на время.

Муж разрывает поцелуй, разворачивает меня к себе спиной и прижимает собой к стене. Соски мгновенно напряглись от соприкосновения с прохладным кафелем и контраста после теплой воды. Дыхание участилось. А жаркие волны желания растеклись по телу…

— Самир… — не понимаю его действий. Близость, в привычном понимании, нам пока не доступна, тогда что задумал?

— Т-ш-ш… Сделаем вид, будто мы с тобой…

Кажется, сообразила. И рада доставить ему удовольствие.

Он расстегивает молнию на джинсах, выпуская на волю возбужденную плоть. Трется об мою попу, одновременно покусывая плечи и изгиб шеи — от такой ласки завожусь еще больше…

Прикасаюсь к пульсирующему члену и, скользя вдоль всей длины, ощущаю выпуклые венки. Самир опускает ладонь поверх моей, и показывает, насколько сильно нужно сжать. Тут же начинает ритмично двигаться, прерывисто дышит…

— Снег… — шепчет в ухо, от чего кожа покрывается множеством мурашек.

Просовывает палец между ног. Круговыми движениями вокруг клитора приближает меня к оргазму… Как же приятно… И так нежно трогает, словно я хрупкий цветок, требующий особого ухода… Ни на секунду он не теряет контроль, обращаясь со мной максимально бережно.

Когда с моих губ сорвался блаженный стон, муж ускорился и кончил, интенсивно изливаясь на ягодицы — теплая густая жидкость тут же потекла по ногам.

Неплохая замена полноценному сексу получилась.

Самир разворачивает меня лицом и снова целует, вкладывая в этот поцелуй благодарность. Но его все еще трясет, а упирающийся в живот напряженный член, говорит, что ему мало такой быстрой разрядки. После насыщенной регулярной сексуальной жизни, временная диета организму не по нраву…

Снимаю с него футболку, от джинсов и боксеров избавляется самостоятельно — тоже хочу помыть своего мужчину. С наслаждением прикасаюсь к каждому участку совершенного тела, обрисовывая рельеф мышц…

— Люблю тебя, — целую твердую грудь и, опускаясь медленно вниз, скользя языком по каменному прессу, оказываюсь перед ним на коленях.

— Не надо… — он тянет на себя обратно, хотя вижу, как хочет.

— Почему? — непонимающе смотрю.

— Поверь, и этого не хватит, а переутомлять тебя не хочу, — им движет элементарная забота. Приятно, конечно…

— Как же… ты… — он тоже волнует не меньше.

— Снег, — обнимает мое лицо, чтобы посмотрела в глаза, — мне хорошо с тобой, лучше не бывает. Твое желание угодить, подкупает, но… Перестань себя накручивать: будто из-за отсутствия секса в том количестве, что у нас обычно есть, я вдруг сорвусь, как обезумевшее животное в период гона, и побегу налево и направо всех самок иметь…

Умело раскусил. Действительно, это беспокоит — не скрою. Религия обязывает вести добропорядочный образ жизни… И ничего не могу поделать с собой: ревность душит и будит во мне жуткую собственницу. Ведь Самир — привлекательный мужчина с невероятным магнетизмом, мимо него невозможно пройти и не обернуться. Хочется поддаться искушению, обещающему истинное наслаждение — говорю, разумеется, о своих ощущениях.

Но как представлю его с другой женщиной… Нет, не стану думать об изменах… Он мой и только мой!

— Еще не все сомнения развеял? — улыбается уголком губ, наблюдая за мной и развернувшейся внутренней борьбой, которая явно отразилась у меня на лице.

— Прости, — утыкаюсь в его грудь лбом. — Не хочу портить отношения подозрительностью, доверяю — правда, ты не давал повода думать иначе… Но никого не потреплю рядом с тобой.

— Цитируешь мои мысли, — тихо смеется.

— Я все-таки закончу тебя мыть, — беру гель и немного выдавливаю на ладонь. Намыливаю его плечи, руки, торс… спускаюсь ниже…

— Только не трогай… его… — останавливает, ухватив мое запястье. И показывает жестом на свой нескромный детородный орган.