Марионетка. Отрежь меня!

- А ты хотела бы? – спускаю руки на ее бедра, пробираюсь под платье, через вызывающий разрез.

- Ну-у-у… - произносит с придыханием, чуть раздвигая ноги, открываясь навстречу моим пальцам.

- На тебе нет трусиков… - теперь ясно, почему заигрывает со мной. Обхватываю подбородок: Снег смотрит вглубь меня. Глаза, словно омуты, темная завораживающая бездна… И откуда в ней эта чертовщинка? Нечто колдовское и манящее – взывающее к самой сути, трогающее душу за живое, разворачивающее внутри бурю эмоций…

- Выделялись некрасиво, пришлось избавиться… - отвечает, и хитро прищуривается. – Оставим приятное на потом?

- Девочка, ты личное наказание, - убираю руку из-под платья, пока не увлекся излишне. Это не самое подходящее место для уединений. И мы тут по важному делу.

- Почему наказание? – удивляется. Но я-то хороший смысл вложил в эту фразу.

- Когда сорвал с тебя маску в тот вечер, понял: пропал навсегда… Хотя, если честно, весь месяц боролся с собой, уговаривал себя, что не нужна мне и просто прихоть – не более.

- Не верится… твои слова… - она замолкла на полминуты. - А давай, как вернемся домой: будем болтать обо всем, обо всем? Я бы не отказалась услышать еще откровения.

- Тогда тоже допрошу с пристрастием… - уже мечтаю, каким образом и в каких позах это сделаю.

А сейчас пора… Акулы не дремлют…

Нужно завершить вечер на высокой ноте. Не сомневаюсь в успехе.

Пока идем, разглядываю людей... Меткое все-таки замечание сказала Снег: «акулы и жертвы». Не задумывался глубоко, но она права. Все мы делимся на хищников и пищу: сильные съедают слабых – естественный отбор… Правда жизни, ничего нового.

По взгляду сразу видно: кто кем является.

И, да, я из отряда «кровожадных». Лишь бы Снежану не «задушить» собой, не забывать заботиться о чувствах. Она мой маленький пугливый зверек, при этом обладает особым даром, и, вероятно, даже не догадывается о мощи, скрытой в ней.

Хотел беспрекословного подчинения, а сам оказался во власти ее чар и готов ползти, как ручной – слизывать дорожку следов от миниатюрных ступней, желая получить ласку и внимание любимой женщины.

Повержен, валяюсь в ногах… И счастлив, как безумец. Ощущаю себя еще больше победителем, ведь выиграл самое драгоценное…

Глава 27

Глава 27. Отец и дочь.

27.1.Снежана

Самир принимал многочисленные поздравления и давал интервью присутствующей прессе, а уверенная финальная речь не оставила сомнений ни у кого, что его компания вместе с представленным проектом застройки достойны победы.

Я же, в окружении охраны, стояла в стороне, чтобы не мешать. И снова ела – такой аппетит разыгрался, глядя, как официант проносит мимо нас мини-корзиночки с красной и черной икрой. Один из телохранителей практически выхватил тарелку из рук парня, заметив мой интерес и желание заполучить лакомство.

Увлеченная поглощением деликатеса, я не сразу обратила внимание, как в мою сторону решительно направляется Иван Николаевич. Правда, Самир, который не выпускал меня из виду все это время, как, оказывается, увидел его раньше и подошел первым.

- Снег, мы уходим, - нетерпеливо тянет за собой. Намерение срочно увести отсюда – выглядит странным и подозрительным.

- Подожди… доем… - отвечаю с набитым ртом, но муж быстро забрал блюдо и отдал охране. – Ты чего?

Не понимаю: что на него нашло, почему так раздражен? Ведь все удалось и должен радоваться.

- Господин Фаяз, примите поздравления, - произносит Иван Николаевич, как только приблизился к нам.

Самир коротко кивнул и даже не обернулся в его сторону. Их отношения явно претерпели серьезные изменения в худшую сторону, раз не подали руки друг другу.

- Мы можем уединиться на разговор? – продолжает Александров.

- Не о чем говорить, - отвечает муж и теснее прижимает к себе.

- Разве? – настаивает мужчина и переводит взгляд на меня. Смотрит так внимательно, словно впервые видит, а еще какая-то необъяснимая эмоция плещется в карих теплых глазах.

- Моя жена беременна, ей пора отдыхать, -  Самир намеренно сделал акцент на слове «беременна».

- Что это значит? - Иван Николаевич переменился в лице – его перекосило от злости. А ему, какое дело до моего положения?

Ничего не понимаю… Разглядываю обоих. Между ними очередная «война»? Сцепились взглядами, проверяя на прочность – кто не выдержит и быстрее отвернется.

- Это значит: завтра у меня в офисе, в любое удобное время. Можете прийти – выслушаю, если очень хочется высказаться, - с каким-то особым злорадным удовольствием произносит муж.

«Да что происходит?» - пытаюсь хоть как-то вникнуть в ситуацию, но все больше запутываюсь.

- Самир? – прикасаюсь к его груди. Он напряжен.

- Пойдем, - обнимает за талию и уводит за собой.

- Мне нужно поговорить со Снежаной! – кричит вслед Иван Николаевич.

«Что?!» - хотела обернуться, но муж не позволил, крепче сжал и дальше потащил – по-другому не назвать его стремление незамедлительно покинуть мероприятие.

Уже в машине спросила об устроенном спектакле. Видимо, расчет был на Александрова. Только причем тут я?

- Самир… - усаживаюсь так, чтобы видеть глаза. – Поделись: что за игры?