Марионетка

— Мы ни в чем не виноваты. Это они все забрали.

— Кто они, говори толком?

— Ребята «Питона» забрали золото.

— А зачем вы им отдали?

— Они и спрашивать не стали. Направили на нас свои стволы и забрали ровно половину всего золота. При этом предупредили: если мы будем жаловаться, то они будут нас отстреливать.

— Это уже беспредел, — отреагировал «Ус».

Он обратился к «Калифорнийцу» и произнес:

— Пойдем отсюда, нам здесь делать уже нечего.

Они вышли на улицу.

— Что будем делать? — спросил «Ус».

— За такие дела нужно наказывать. Поехали.

Возвратившись в свою контору под вывеской «Пивной бар» в центре города, они собрали своих людей. Привезли оружие. «Калифорниец» взял себе две гранаты и пистолет, остальное оружие разобрала «братва». Все разместились в трех иномарках и поехали к спортзалу, где располагалась штаб-квартира «Питона».

Спустя четверть часа автомобили подъехали к зданию спортзала.

— Вы все остаетесь в машинах, а я один пойду на переговоры, — сообщил «Калифорниец».

— Может, пару ребят возьмешь на всякий случай?

— Нет, они для меня будут обузой. Одному мне будет легче.

— Ну, как знаешь!

Он вышел из машины и направился в офис. Спустя один час «Калифорниец» вернулся с дипломатом и сел в автомобиль.

— Поехали, — сказал он, и автомашина тронулась с места.

— Не понял тебя, «Калифорниец», и все, что ли?

— Да! Золото они возвратили, а кто это сделал, они сами накажут.

— У меня нет слов! Ты молодец, «Калифорниец»!

— Не все можно решить силой оружия, — ответил он и продолжил: — Сейчас силой слова можно убеждать лучше всякого оружия.

«Ус», внимательно слушая своего товарища, думал: «Да, «Калифорниец», с каждым разом ты становишься опасным для меня. Завтра, «Дух», мы обязательно с тобой встретимся».

* * *

«Сиплый» заулыбался:

— О, «братва», кого нам привели! Да это же сам начальник уголовного розыска собственной персоной. Ну а если сам сюда попал, то должен отвечать «по понятиям». Ты что же, забыл, сука, как нашего брата загонял сюда, как прессовал?

Буйнов не ожидал, что его поместят в общую камеру с разным уголовным отребьем. Он видел, как на него смотрели несколько пар глаз, удивленных и злобных, от которых ничего хорошего ожидать не приходилось. И надо было как-то выходить из создавшегося положения, а иначе они подомнут под себя.

Буйнов взял себя в руки и с ехидной ухмылкой и деланным пренебрежением обратился к присутствующим:

— Привет, бродяги, принимайте сокамерника, теперь я буду «бугром» у вас в камере. А кто пикнет, зубы повышибаю, небось помните, как я это делаю.

Он надменно оглядел камеру и, увидев в нижнем углу кровать, обратился к присутствующим:

— А это чья «шконка»?

— Моя «шконка», — ухмыляясь, ответил «Сиплый».

— А теперь будет моя, — заявил Буйнов и продолжил:

— А тебе придется пододвинуться поближе к параше, понял, козел?

— За козла отвечать придется, петух. Ха-ха-ха… — отреагировал «Сиплый».

И его смех подхватила остальная сокамерная «братва». Смеялись долго. Кто-то стал кукарекать, и это еще сильнее провоцировало смех. От всего этого скверно стало на душе у Буйнова, и он понял, что если сейчас он не выйдет достойно из создавшегося положения, то ночью ему действительно придется кукарекать. Буйнов подошел ближе к «Сиплому», улыбаясь, и в это время его кто-то ударил сзади по голове. В глазах у него помутилось, и Буйнов потерял сознание. Прошло время, пока сознание возвратилось. Он открыл глаза, увидел перед собой зека и услышал:

— Ну что, «Маруся», проснулась, вот и хорошо. Вставай.

Все на него смотрели и ждали. У Буйнова сильно болела голова, он плохо соображал, но потом до него дошло, в каком положении он оказался в камере. Буйнов встал, ухмыльнулся толпе уголовников, а сам лихорадочно соображал, что ему делать.

Он медленно подошел к «Сиплому» и посмотрел ему в глаза. «Сиплый», улыбаясь, сказал:

— Ну что, мент поганый, это тебе не на воле, здесь я «смотрящий». Ты теперь у параши сидеть будешь, жрать остатки со стола, а по ночам кукарекать. А если ослушаешься меня, то утром не проснешься.

После услышанных слов кровь ударила в голову Буйнову. Он вдруг дико заревел, схватил «Сиплого» за кадык и сдавил ему горло. «Сиплый» замычал, глаза у него надулись и покраснели, он хрипел. Буйнов резко дернул, и в руках у него оказалась гортань с ошметками мяса. «Сиплый» упал, и из горла его хлестала кровь. Блатные не ожидали такого поворота событий. Все были шокированы. Бывший начальник уголовного розыска, как зверь, стоял и смотрел на арестантов.

— Кто следующий? — прохрипел Буйнов. Все молчали, опустив головы. Тело «Сиплого» дергалось в предсмертных конвульсиях. Жизнь вожака угасала.

«Это конец!» — подумал Буйнов.

* * *

Автомобиль въехал в лесной массив, петляя по проселочной дороге, и подъехал к избушке местного лесника. У входа в избушку на скамеечке сидел пожилой худощавый мужчина. Увидев подъехавший автомобиль, он встал и поднял кошелку, наполненную опятами. Из автомобиля вышел крепкий мужчина и направился к нему.

— Здравствуй, «Овод»! Вот, пока дожидался, собрал молодых опят, будет тебе, чем оправдаться.