Марк Ганеев - маг нашего времени. Трилогия (СИ)

   - Смирно, ребята! Вот у этой кучи ветоши разверните свои носилки и на них переложите вот эту крошку девочку! Предупреждаю, своим лапами не сделайте ей больно! Убью, если она только начнет стонать! Вы только, сволочи, представьте, как ей было страшно, больно и одиноко находиться одной в бессознательном состоянии! Максим, передай мне тюбик с плазмой крови, я постараюсь перелить его содержимое в Нину! Бойцы, пока я буду заниматься переливанием крови, все это время вы стоите и не позволяете себе никаких рвотных позывов! Я ясно выразил свою мысль, бойцы?

   - Так точно, товарищ полковник! - Хором ответили мне все трое.

   Они быстро развернули носилки и с величайшей осторожностью перенесли на них тело Нины Алферовой, а сами затем вытянулись по стойке смирно, стоя рядом с носилками. Я опустился на колени, снова проверил биение пульса у Нины. Сердце продолжало биться, но характер его биения все еще оставался слабым. На минуту я задумался о том, что я мог еще сделать для того, чтобы Нина доехала бы до больницы. Затем я обе ее руки взял в свои руки и через них перегнал в ее тело немного жизненной силы и жизненного тепла. Прямо на моих глазах ее лицо слегка порозовело, у Нины еще хватало сил реагировать на мою помощь. Тогда тюбиком с плазмой крови прикоснулся к ее левому предплечью, через минуту сто граммов плазмы крови потекли по ее почти высохшим кровеносным сосудам. Девчонка, не смотря на мои усилия, умирала!

   Я поднялся на ноги и, ни на кого не глядя, так как не хотел, чтобы эти бойцы увидели бы мои слезы. Нина медленно, но верно умирала! Вся моя помощь сводилась только к одному, любыми средствами продлить ее последние минуты жизни. Во мне все еще жила надежда, что профессиональная медицина спасет эту девчонку-красавицу, поэтому я приказал:

   - Парни, у вас в запасе тридцать минут! После этих минут этой девчонки не станет! Любой ценой доставьте ее в ближайшую больницу, положите на операционный стол и заставьте врачей под страхом применения оружия ею заняться! - Тут же за моей спиной послышался бешеный топот солдатских берц, вслед этому топоту я успел только прокричать. - Применение оружия запрещаю!

   Последнее, что я слышал, это были звуки потасовки снаружи автосервиса. Кто-то кого-то врезал по челюсти, так как он не хотел уступать водительское место в одном из "Тигров". Затем на бешеных оборотах взвыл двигатель этого "Тигра" и все смолкло! Не знаю, что тогда на меня нашло, но я решил еще раз проверить сердцебиение у погибших ребят и девчат. Сердце Татьяны Горюновой не билось, я хотел подойти к Игорьку Мишукову, все еще продолжающему сидеть на корточках под подоконником, но в этот момент в помещении появились посторонние люди. Часть из них была в милицейской форме, а часть была гражданскими лицами.

   - Чем здесь посторонние люди занимаются? - Послышался совершенно незнакомый мне голос. - Мужчина, немедленно покиньте это помещение!

   В этот момент моего плеча коснулась рука Михалыча, а затем послышался его тихий голос:

   - Это прибыли следователи МВД РФ, сейчас они займутся протоколированием места преступления. Их основная работа, не пропустить ни малейшей детали, создать правдивую картину преступления. Так что, Руслан, будет лучше нам обоим покинуть это помещение. Здесь не осталось ни одного живого человека. Пусть следователи, как можно лучше, его отработают!

   Таким образом, мы с Михалычем уже во второй раз оказались стоящими и курящими перед автосервисом. Только на этот раз обстановка в этом месте изменилась. Улица Нижние Мневники уже была перекрыта, сейчас по ней двигался только милицейский автотранспорт. Рядом со зданием автосервиса двумя рядами выстроилось около десятка милицейских машин. Майор Зеленкова принимала под свое командование все новых и новых бойцов и перед каждым из них ставила боевую задачу. Тайком от Зеленковой Михалыч предложил мне сделать пару глотков из своей плоской фляжки, чтобы отметить присвоение полковничьего звания. Мне и двух глотков хватило, чтобы должным образом оценить благородные качества Армянского коньяка "Ахтамар". После коньяка меня слегка повело, почему-то мне все время хотелось из носок своих кроссовок вытащить оба свои пистолета и кого-то расстрелять на месте.

   От этого замечательного коньяка я внутренне согрелся, а разум начал мне нашептывать о том, что моя работа с Михалычем закончена, что я снова стал свободным гражданином России! Но я пока никак не мог решить, каким именно способом покинуть это место, тайком по-английски, не прощаясь с Михалычем, - телепортацией или же Михалыча крепко прижать к своей груди, поцеловать и ему сказать:

   - Прощай, мой друг! До следующей нашей встречи!

   Но что-то внутри меня останавливало от принятие окончательного решения по этому вопросу. Пока еще из больницы не вернулся Максим Звонарев со своими бойцами и с информацией о состоянии здоровья Нины Алферовой, мне бы не следовало бы покидать это ужасное место.

   К этому времени на Москву опустился ранний осенний вечер. Кремлевские куранты только что отбили семь часов вечера. Вовсю работало уличное освещение этого великого города.