Марк Красс

Когда от защитников Рима почти ничего не осталось, на помощь прибыл отряд всадников. Как оказалось позже, это Сулла послал вперед Бальба с семьюстами конниками. Они, конечно, не смогли отбросить врагов от Рима, но все же спасли часть ополченцев и, главное, помешали Телезину и вождям популяров построить войско для битвы. Тем временем подоспел и сам Луций Сулла со всем войском. Гней Корнелий Долабелла и Луций Манлий Торкват советовали дать отдохнуть уставшим воинам, на что Сулла ответил:

— Посмотрите на колонны самнитов, покидающие лагерь, взгляните на истекающих кровью всадников Бальба и подумайте: время ли сейчас вести речь о передышке?

Войско занимало позиции прямо под городской стеной. Марку Крассу досталось правое крыло. В его распоряжение вновь поступил Испанский легион, усиленный опытными греческими наемниками. Еще один легион почти целиком состоял из марсов — самого воинственного италийского народа. Приданных ему перебежчиков и новобранцев Красс поставил позади строя, в резерве.

Сулла занялся остальной частью войска. В центре встали испытанные ветераны, участники штурма Афин, побед при Херонее и Орхомене. Левому флангу проконсул не придал большого значения: его заняли перешедшие на сторону Суллы легионеры Сципиона и прочие перебежчики популяров.

Тем временем противник, тесня Бальба и горстку римских ополченцев, покинул свой лагерь. Сулла распорядился протрубить сигнал атаки, и началось сражение за Рим — самое жестокое и кровавое со времени высадки проконсула в Брундизии.

Крассу довелось сражаться с остатками консульских армий, ведомых неоднократно битыми Карриной, Брутом и Цензорином. Испанский и Марсийский легионы превосходно выдержали первый натиск и перешли в наступление. Вскоре оно закончилось повальным бегством врагов. Наиболее стойкие противники Красса полегли в начале битвы, остальные же сражались неохотно. В большинстве своем римляне, они понимали, что объединились со злейшими врагами Рима, и, в случае победы последних, город ждало полное уничтожение. Около трех тысяч человек сдалось в плен, и Красс в искупление вины приказал им напасть на самнитов. Как оказалось позже, это были последние пленные гражданской войны, которых ждала столь легкая участь.

Самниты не дали возможности Сулле порадоваться успехам своего легата. С яростью раненого зверя они набросились на его легионы. Левое крыло не выдержало бешеного натиска и начало отступать. Чтобы исправить положение, проконсул вскочил на белого коня и бросился в самую гущу сражения.

Враги заметили Суллу прежде, чем он успел воодушевить бегущих солдат. От верной смерти его спас ликтор, хлестнувший коня из всех сил — два копья воткнулись в землю за задними копытами. Сулла достал золотую статуэтку Аполлона и взмолился: «О Аполлон Дельфийский! Ты, который в стольких сражениях помог прославиться и возвеличиться счастливому Сулле Корнелию, который довел его до ворот родного города, неужели ты бросишь его теперь вместе с согражданами на позорную гибель?»

Казалось, счастье покинуло проконсула: левое крыло было разбито и отброшено к Коллинским воротам. Даже центр, состоявший из прославленных ветеранов, начал отступать. Легионеры, оказавшиеся у ворот, бежали в Рим и сеяли панику внутри города. Тогда охранявшая стены стража захлопнула ворота с помощью машины; несколько человек при этом было раздавлено. Погибло множество граждан, вышедших посмотреть на битву и не успевших вовремя укрыться. Сулла бросил в сражение последний резерв и теперь, не в силах переломить ход битвы в свою пользу, отрешенно наблюдал за происходящим.

Когда римляне лишились последней надежды, неожиданно пришло спасение.

В этой битве помощь всегда приходила в последний момент: видимо, судьба хотела показать городу, погрязшему в грехах, насколько непрочно его положение, и лишь случайность спасает Рим от гибели. До этого перед битвой очень вовремя появился Бальб, затем Сулла, теперь положение спас Марк Красс.

Глубокой ночью возвратились его легионы, преследовавшие противника, и напали с тыла на самнитов. Враги оказались в кольце, но продолжали ожесточенно сопротивляться. Битва длилась всю ночь и все утро. Войско самнитов было полностью уничтожено, несколько тысяч человек взяли в плен. Всего же с обеих сторон в сражении погибло более пятидесяти тысяч человек.

Утром нашли Понтия Телезина. Злейший враг римлян был жестоко изранен, но еще жив и в сознании. Едва над ним склонились легионеры, глаза великого самнита вспыхнули неукротимой ненавистью. Телезину тут же отрубили голову и доставили ее в Рим как самый ценный трофей.

Вся слава победы досталась конечно же Марку Лицинию Крассу, и он ожидал вполне заслуженных наград и почестей. С трудом скрывая свое торжество, легат подошел к Сулле и скромно попросил обеда и отдыха для своих воинов.

— Марк Красс, сегодня ты спас мою честь и жизнь, теперь я твой должник. Прими мою искреннюю благодарность, — признал заслуги Красса Сулла.

— Я выполнял свой долг и твой приказ, Луций Сулла Счастливый.