Марк Шейдер

Но сам Воля, сам носитель и хозяин этого тела, этого сердца, этих легких, этой нервной системы, – нет, он не замечает того, что происходит с ним, потому что находится в другом мире, в дивном новом мире, он находится там, где ничто не может потревожить его или вывести из равновесия, он наблюдает лишь блаженство вокруг себя, далеко, сколько видит глаз или ощущают другие органы чувств, – ему хорошо, хорошо, ему здорово, ему кайфово, и его просто нет, потому что его не должно быть.

Он не умер.

Он умер.

Но даже когда я представляю себе это в самых ярких красках и проживаю весь процесс секунду за секундой, мой страх не уменьшается. Я все еще не могу спуститься, да что там – я даже думать не могу о…

МОЛЧАТЬ!

И я подхожу к Кролику и говорю:

– Знаешь что, Колян, может быть, я не пойду сегодня. Что-то я хреново себя сегодня чувствую.

Кролик смотрит на меня непонимающим взглядом, выражающим сдержанное участие.

– Меня что-то ни хрена не вставляет нацвай, – объясняю я и замечаю, как его лицо озаряется пониманием, он улыбается, он улыбается и лезет в задний карман, роется там секунду и извлекает кулечек, бумажный кулечек, скрученный из куска газеты.

– Возьми, – говорит он так тихо, что кажется, будто одними губами, и я беру кулечек из его рук, и, когда открываю его, оказывается, внутри желтый порошок. Этот порошок похож на нацвай – по запаху и даже по вкусу, но только он не зеленого, а желтого цвета.

Может быть, это нацвай, просто сделанный где-то в другом месте. До сих пор я знал четыре сорта нацвая, и все они были зелеными. Обычно у нас был ташкентский, хотя андижанский мне всегда нравился больше. Никому не навязываю своего мнения, вы можете предпочитать и ташкентский, и ферганский, и самаркандский, но лично я всегда был уверен, что андижанский – лучший.

И сейчас я понимаю, что ошибался.

Может быть, это обычный нацвай, но с примесями чего-то нового, какого-нибудь верблюжьего дерьма, ведь не случайно же он желтого цвета.

Может быть, это вообще не нацвай.

Я растираю желтый порошок по зубам и чувствую, как рот постепенно наполняется слюной.

И это слово.

С ним все в порядке.

И не имеет даже существенного значения, почему порошок желтого цвета, и не имеет значения, что входит в его состав, и не имеет значения, приготовили его из подручных средств в Подгороднем или привезли из Самарканда.

Потому что я могу произнести это слово.

Слышите?

ЗАБОЙ.

5

Бывшая Персональная Пенсионерка Союзного Значения ничего не может мне объяснить. Она открывает рот. И закрывает его обратно.

Открывает.

Закрывает.

Она смотрит на меня просительно, даже – умоляюще, нет, даже – самоуничижительно, но она не способна объяснить, как в ее сумке оказалось восемь килограммов маковой соломки, и потому на меня ее взгляд производит нулевое впечатление.

У нас в стране наркотики редко пересылают по почте. Их не так много, и они дорогие.

Где-нибудь на Таиланде или в Турции, там, где конопля растет под каждым забором, можно просто запаковать ее, наклеить почтовую марку и попытаться переслать на адрес заказчика. Пограничные и почтовые службы в подобных странах вынуждены держать специальных собак, обнюхивающих все посылки, особенно идущие за границу. Все вы знаете трогательные истории о том, что для того, чтобы собака эффективнее искала наркотики, ее сажают на иглу, говоря проще – делают из нее наркоманку, именно поэтому каждая собака, как правило, ищет только какой-нибудь один конкретный наркотик. Чтобы убедиться, что в посылке нет ни одного из запрещенных к свободному обороту средств, необходимо держать несколько собак, каждая из которых сидит на какой-то своей дряни. Такие собаки очень быстро старятся, если регулярно давать им дозы, – но иначе пропадет квалификация. И когда они уже не могут справляться с работой, их просто усыпляют. Без наркотиков они не выживут.

На Украине наркотики всегда пересылают курьером. Даже если надо отправить посылку из Днепропетровска в Николаев, ее будет кто-нибудь сопровождать. Поэтому нам нет смысла заводить подобных собак, во всяком случае, не столько, сколько их в Турции или Таиланде. Нам надо иметь хорошую агентуру и пару-тройку отточенных трюков, с помощью которых мы могли бы вычислять курьеров непосредственно на местах.