Марк Шейдер

Растворитель стал совсем зеленым. Ханна объясняет мне, что химический состав растворителя позволяет ему поглощать активный компонент маковой соломки. Если жидкость приобрела насыщенный зеленый цвет, значит, опий перешел из мака в растворитель. Теперь бесполезную солому надо отжать через марлю и выкинуть. Отжимать надо тщательно, чтобы солома оказалась почти сухой.

– Вот почему нужен хороший растворитель, – объясняет мне Ханна.

Она просит отжать выловленный марлей жмых меня.

– Ты сильнее, – просто говорит мне Ханна, и я отжимаю марлю до боли в суставах. – Достаточно, – говорит Ханна.

Она выключает огонь под раствором и добавляет в него воды.

– Теперь, – объясняет она, – активный компонент должен перейти из растворителя в воду. Именно для этого и нужен уксус. Уксус связывает опий и переносит его из одного вещества в другое.

Я уже запутался.

Ханна добавляет в раствор уксус и осторожно помешивает содержимое кастрюли.

Мутный раствор чем-то отдаленно напоминает чай.

Ханна дает мне распоряжение помешивать жидкость еще какое-то время, а сама продолжает манипуляции с пипеткой и содержимым бутылки, на которой написано «Олейна». Она рассказывает мне, что на официальном языке то, что мы собираемся сделать, называется «хранение и общественное употребление наркотических средств». Первый раз нам дадут по три года. Второй раз – пять. Третий – восемь.

Но пока больше трех нам не светит. Она, как и я, еще ни разу не попадалась ни на чем противозаконном. Надо вовремя платить участковому.

– Теперь, – рассказывает мне Ханна, – надо дать раствору немного постоять, а затем сцедить жидкость.

Пока мы сидим и ждем оседания бесполезных твердых частиц, я спрашиваю у Ханны, где бы она хотела жить.

– В Павлограде, – отвечает она. – Представляешь, – говорит Ханна, – недавно в Павлограде прошла выставка современной бытовой техники. Павлоград – это лучший город для жизни.

Ханна рассказала мне, что, когда Украина отказалась от ядерного оружия, американцы пообещали выделить деньги для его уничтожения. Они выделяли средства в несколько этапов – для транспортировки ракет, для их распила и для уничтожения начинки боеголовок. Последним этапом было уничтожение ракетного топлива.

Распил ракет происходил на специально оборудованном предприятии в Павлограде. Ракетное топливо сливали в специальные подземные резервуары, прямо под жилыми кварталами.

Американцы проконтролировали распил и уехали. Денег на уничтожение ракетного топлива они не дали.

– Это чертовски дорого, – говорит Ханна, – уничтожение ракетного топлива.

На то, чтобы уничтожить все топливо, слитое в резервуары под Павлоградом, надо как минимум триста миллионов долларов. В бюджете Украины никогда не найдут достаточной суммы. США не станут раскошеливаться на такие деньги, когда ракеты уже распилены. Павлоград сегодня представляет собой самую здоровенную бомбу в мире. Бомба размером в город. Если топливо вдруг взорвется, Павлоград взлетит на воздух.

В буквальном смысле.

Если кто-то бросит непотушенный окурок не в том месте или чиркнет в темноте зажигалкой там, где не следует, на воздух взлетит половина Днепропетровской области.

– На воздух взлетим даже мы с тобой, – говорит мне Ханна.

Она обожает этот город. Она обожает людей, которые устраивают в нем выставку новейших стиральных машин и холодильников. Наверное, это круто – знать, что, когда ты взлетишь на воздух, у тебя будет холодильник, которому можно позвонить с мобильного телефона, чтобы он заказал продукты через Интернет. Чтобы твой ребенок, который сгорит заживо в гигантском горниле разрывающего землю ракетного топлива, мог вечером разогреть себе ужин в программируемой микроволновке.

– Павлоград – лучший город, чтобы жить в нем, – говорит Ханна.

Мы сцеживаем раствор в эмалированный ковшик и ставим его на огонь. Теперь надо выпарить жидкость. Хотя до конца еще далеко, Ханна достает шприцы и жгуты. Чтобы немного расслабиться, я начинаю рассказывать о том, что мне нравится жить здесь. Мне нравится мой город. Павлоград – это, конечно, замечательное место, но жить в городе с самой высокой в мире заболеваемостью СПИДом – это здорово. Мне нравится жить в городе с самым высоким уровнем наркомании в стране. Мне нравится жить в моем городе.

Ханна говорит, что у нее есть презервативы. Вероятно, она неправильно поняла мои слова о заболеваемости СПИДом.

Вода выкипает очень быстро, гораздо быстрее, чем она должна была бы выкипать, по моему мнению. Она охренительно противно воняет.

На дне остается серовато-зеленый налет, что-то вроде медной ржавчины. Это, как мне объясняет Ханна, и есть цель всех наших манипуляций. Это экстракт опия. Святая святых.

Ханна набирает в пипетку жидкость из бутылки с надписью «Олейна» и осторожно, по капле, добавляет ее в получившуюся бурду.

– Что это такое? – спрашиваю я.

– Уксусный ангидрид, – отвечает Ханна, – самый редкий компонент нашего блюда.