Марк Солонин

Уважаемый читатель, как вы думаете — о чем ЭТО? Это дважды Герой Советского Союза, замечательный летчик-истребитель, маршал авиации Е.Я. Савицкий с восторгом рассказывает в своих мемуарах о том, как весной 1941 г., когда до начала войны оставались считаные дни, он потратил целый месяц на освоение это самого «ррр — ясь, ррр — ясь, рясь, а — а, три — и — и...». А какую должность занимал весной 1941 г. 28-летний капитан Савицкий? Отвечаем — командовал 29-й истребительной авиадивизией. А кто тот идиот — другое слово подобрать не удается, — который весной 1941 г. отвлекает командира авиационной дивизии на конкурс строя и песни, а потом еще и требует ходить по аэродрому в шпорах и с саблей? Это командующий Дальневосточным фронтом, герой Гражданской войны, генерал армии Апанасенко. Говорят, один из лучших сослуживцев Буденного и Тимошенко...

Разумеется, наряду с идиотами были в Красной Армии и талантливые, ответственные командиры, которые «зверски работали над собой» и использовали каждый час для боевой подготовки вверенных им частей. Если бы таких командиров не было, то немцы дошли бы от Бреста до тех дальневосточных сопок, среди которых капитан Савицкий (не по своей, правда, воле) кричал: «Лады — ы — майсь!» В предыдущих главах многократно говорилось о 1-й противотанковой артиллерийской бригаде, которая среди общего хаоса и панического отступления сдерживала продвижение немецких танков на Луцк — Ровно. Открывая мемуары маршала К.С. Москаленко, бывшего командира 1-й ПТАБ, мы обнаруживаем, что успешные боевые действия бригады не были результатом случайного везения — в бригаде был командир, который готовил своих подчиненных не к конкурсу строевой песни, а к войне:

«...Расписание должно было предусматривать уплотненную боевую подготовку: по 8—10 часов в день, а также 2— 3 ночных занятия в неделю... Красноармейцы и младшие командиры от подъема до отбоя видели рядом с собой своих непосредственных начальников. Командиры и политработники всех рангов учили личным примером, по очень простому, но всегда оправдывающему себя методу «делай, как я»...

...Занятия по огневой подготовке сменялись маршами, полевыми учениями с большим количеством вводных, отрыв-кой окопов, сменой огневых позиций и боевыми стрельбами. Учеба велась днем и ночью, при любой погоде... Бойцы и командиры убедились в мощности своих орудий, в том, что броня современных немецких танков в случае их нападения наверняка будет пробиваться нашими снарядами. Уверенность в этом, появившаяся после того, как орудийные расчеты начали действовать слаженно, поражая без промаха цели на стрельбищах, имела исключительно важное значение. Ведь первое условие успеха в бою — вера в свои силы...»

И что совсем уже удивительно — в бригаде Москаленко обнаружились и бронебойные 76-мм снаряды («мы были полностью обеспечены снарядами, в том числе бронебойными»). Как на другой планете — в танковых дивизиях ударных мехкорпусов 76-мм бронебойных снарядов нет вовсе, генералы пишут (а современные историки с готовностью переписывают) жалостные отчеты об отсутствии бронебойных снарядов, а у Москаленко и снаряды есть, и мишени, и стрельбища... Остается только добавить, что формирование 1-й ПТАБ началось в начале мая 1941 г., и времени на боевую подготовку было меньше двух месяцев. А в сотне километров от места расположения 1-й ПТАБ развертывались другие соединения, командиры которых писали потом в своих докладах:

«...Гаубичный артиллерийский полк не успел провести ни одной стрельбы из орудий... Личный состав не был подготовлен к стрельбе в полевых условиях... Не было учебных пособий и экспонатов... Полковая артиллерия послана в полки почти вся неисправная... Зенитная артиллерия имела крайне ограниченное количество снарядов... Артиллерийский полк находился в составе 12 орудий без панорам... Личный состав мотоциклетного полка не обучен, даже ни разу не стрелял...»

Непостижимой уму особенностью тоталитарного сталинского режима оказалось полное отсутствие единого, всеобщего порядка — хотя само слово «тоталитарный» предполагает унификацию и единообразие. Вероятно, мы не сильно ошибемся, предположив, что всеобщим и универсальным в империи Сталина (и в Красной Армии, как ее важнейшей составной части) был беспорядок, лишь в ряде счастливых случаев нарушаемый порядком. Причем порядок этот обеспечивала не государственная система власти и управления, а личный энтузиазм, личная добросовестность, личная инициатива отдельных командиров.

На рассвете 22 июня 1941 года началась война. Не очередной «освободительный поход», а настоящая, большая война. И вот тут-то товарищу Сталину пришлось столкнуться с ошеломляющей неожиданностью — оказалось, что многие его генералы, полковники и подполковники даже не задумывались о том, что за право есть, пить и не работать профессиональный военный должен платить — платить готовностью в любой момент отдать свою жизнь за ту страну, которая и подарила ему эти права и привилегии.