Маркандея Пурана

Если ты, отец, доверяешь безоговорочно моему слову, то откажись от состояния домохозяина, что бы стать уважаемым отшельником. Следуя этому пути, оставь свой очаг и свое имущество, устреми душу свою к Высшей Душе, оставь все разногласия, откажись от собственности, стань нищим, ешь только определенную еду, смягчись в душе, направь себя к религиозной преданности ― к йоге, отрешись от внешнего мира. Ты постигнешь посредством религиозной преданности, что как лечение сопровождается болью, так и окончательное освобождение от существования связано с болью разрыва с мирскими привязанностями. Следуя этой религиозной преданности, ты никогда не вернешься в мир живых существ.

Отец с казал :

Сын мой, расскажи мне про йогу, про эту религиозную преданность, про путь окончательного освобождения от существования, что бы я смог избежать такого страдания, как рождение среди живых существ. Ведь я имею привязанности, а у души моей нет причин оставаться в земной существовании, и душа моя обращается к религиозной преданности сама по себе. Расскажи мне об этой религиозной преданности, поведай о йоге. Окропи мое тело и разум, опаленные земным существованием, как солнцем, своими словами, несущими знания о Брахмане. Оживи нектаром своих слов меня, укушенного черной змеей невежества, мертвого и мучимого ядом. Поспеши ключами знаний и добродетели освободить меня от цепей привязанностей к сыну, жене, дому, земле.

Сын сказал:

Слушай, дорогой отец, как в былые времена мудрый Даттатрея, должным образом изложил систему религиозной преданности Аларке.

Отец с казал :

Чьим сыном был этот Даттатрея? Опять же, как он рассуждал о религиозной преданности? И кто был выдающийся Аларка, который задавал вопросы относительно йоги и медитации?

Сын сказал:

Жил некогда в городе Пратистхана брахман Каушика, болевший проказой по причине грехов прошлых рождений. Супруга почитала своего больного мужа как бога, омывала ему ступни, разминала конечности, купала, одевала, кормила его, очищала кожу от выделений. Служила ему она в одиночестве, ублажая его нежными беседами. И хотя служила эта скромная супруга ему со смирением, постоянно угрожал ей его вспыльчивый нрав. Тем не менее, почитала она его как божество и считала этого ужасного человека лучшим из людей.

Из-за того, что он не мог передвигаться, однажды он сказал жене: "Отнеси меня к куртизанке-вешье, что живет в доме у дороги. Она поселилась в моем сердце, как только я ее увидал, и теперь с рассвета до ночи думаю только о ней. И если она, прекрасная, широкобедрая, круглостанная, полногрудая и стройная, не обнимет меня, то увидишь ты, как я умру. Прекрасна любовь между людьми, и многие попадают под ее чары, как и я попал, но, будучи не в состоянии передвигаться, нахожусь я в затруднении".

Услышав эти слова мужа, пораженного страстью, она, его супруга, рожденная в знатной семье, добродетельная, верная мужу, собрала вещи, взяла деньги и, взвалив мужа на спину, медленно побрела по дороге. Была ночь, небо затянуто тучами, и вспышки молний освещали эту жену, желающую доставить удовольствие мужу-брахману.

Брахман, передвигавшийся на спине супруги, на темной дороге увидел кого-то и, думая что это вор, толкнул его ногой. Но это был не вор, а Мандавья, страдающий от того, что был насажен на кол. Мандавья возмутился этим дерзким поступком и сказал: "Тот, кто своей ногой толкнул меня, страдающего здесь, тот обладатель грешной души, самый нечестивый из людей, скончается, как только взойдет солнце". Услышав это страшное проклятие, жена воскликнула: "Пусть же солнце не взойдет!".

Так, солнце не смогло встать на следующий день, и стояла постоянная ночь. Даже боги испытали страх, как будто вернулось время, когда Веды еще не были произнесены и не совершены жертвоприношения и возгласы "Вашат!", "Свадха!" и "Сваха!" не были произнесены.

Без разделения на день и ночь невозможно определить месяцы и сезоны, невозможно вычислить день солнцестояния, а без него невозможно сосчитать год, без знания года нет знания времени.

Из-за того, что сказала эта жена брахмана, не стало ни восходов, ни закатов. Омовения, дары, и другие деяние не приносили своих плодов, жертвоприношения пришлось прекратить, а без приношения Хомы стало невозможно искупать грехи.