Маркиз де Карабас

— Вы в этом уверены? — спросил Белланже.

— Какое значение имеет моя или ваша уверенность? Для солдат главное — повиновение, а не уверенность. Мы обязаны повиноваться приказам, с которыми покинули Киброн, приказам, которые сегодня подтвердил Тэнтеньяк.

Белланже вздохнул, едва сдерживая раздражение.

— Все не так просто. С тех пор как мы покинули Киброн, ситуация изменилась. Позвольте, позвольте, господин де Морле! Сейчас мы не обсуждаем, почему именно. Даже с той минуты, когда Тэнтеньяк отдал свой последний приказ, изменилось многое. Ведь он не знал, насколько велики наши потери.

— У нас достаточно людей, и мы вполне справимся с тем, что нам предстоит, — настаивал Кантэн.

— Это не более чем ваше личное мнение.

— И мое тоже, — вспыхнул Кадудаль.

Белланже изо всех сил старался сдерживаться.

— А что думаете вы, Ла Уссэ?

— Без сомнения, мы слишком слабы.

— А вы, Ла Марш?

— Я согласен с Ла Уссэ. Разумнее всего соединиться с отрядами, которые ушли с Шеньером. У нас еще есть время обдумать дальнейшие шаги.

— Есть время! — воскликнул Кантэн. — Его-то у нас и нет!

— Мы выслушали мнение двух опытных солдат, — заключил Белланже, — оно целиком совпадает с моим. Вы же, господин де Морле, — жертва навязчивой идеи. Вы упорно упускаете из виду, что Пюизе располагает значительно большими силами, чем Гош.

— И не учитываете, — добавил Ла Уссе, — что он уже получил подкрепление в виде дивизии Сомбрея и регулярных частей из Англии. Его армия значительно сильнее армии санкюлотов.

— А вы не принимаете в расчет преимуществ укрепленных позиций Гоша! — в отчаянии вскричал Кантэн. — К тому же, что если Сомбрей не прибыл?

— Вы забываете, — возразил Белланже, — что если Пюизе не обнаружит нас в тылу Гоша, он может отложить атаку.

— Сколько стараний, сударь, чтобы подыскать причины, оправдывающие пренебрежение своими обязанностями.

Ла Марш и Ла Уссэ в негодовании повернулись к Кантэну. Но Белланже улыбнулся и небрежным движением руки успокоил их.

— Мы должны терпеть запальчивость и безмерную самонадеянность господина де Морле, в сколь бы оскорбительной форме они не проявлялись, памятуя, что они продиктованы неуемным рвением. Нам необходимо выбрать наилучшее решение, а сейчас оно состоит в том, что мы последуем за господином де Шеньером в Редон и там соединимся не только с его отрядом, но и с вандейцами.

— Боже правый! Неужели вы все еще верите в их существование?

— Мы повременим с ответом на этот вопрос, — высокомерно проговорил Белланже. — Но нам доподлинно известно, что три тысячи шуанов находятся сейчас между Кэтлегоном и Редоиом, и нашим первым шагом будет соединение с ними. Итак, как только люди будут готовы выступить, мы направляемся в Редон через Жослэн и Малетруа.

Кантэн сделал последнюю отчаянную попытку образумить Белланже.

— Но тогда будет поздно что-либо предпринять. Заклинаю вас, сударь, прежде чем принимать столь серьезное решение, по крайней мере, созовите полный совет офицеров-эмигрантов и предводителей шуанов.

Но Белланже был непреклонен. Не исключено, что упреки Кантэна, обидные для самолюбия виконта, укрепили его упрямство.

— Решение принято, сударь. Я — командующий, и вся ответственность лежит на мне.

— Ноша может оказаться слишком тяжелой. Тэнтеньяк обещал Шеньеру отдать его под военный трибунал. Остерегитесь навлечь на себя то же самое.

Виконт величественно выпрямился во весь рост.

— По-моему, вы злоупотребляете нашим терпением. — И он обратился к остальным: — Вы получили мои распоряжения. Будьте любезны передать их своим подчиненным.

Кадудаль направился к двери.

— По крайней мере, закончилась эта базарная болтовня, — он поравнялся с Кантэном и схватил его за руку. — Похоже, эти господа из Англии добрые друзья генерала Гоша: господин Д’Эрвийи на Киброне и господин де Белланже здесь.

— Господин Кадудаль! — прогремел Белланже. — Вы проявляете неуважение к вышестоящим.

Кадудаль обернулся к виконту, и на его лице появилась гримаса наигранного удивления.

— Святые угодники! Вообще-то вы не совсем лишены проницательности.

И он, тяжело ступая, вышел из библиотеки. Кантен последовал за ним.

Глава VII ЖЕРТВЫ ОБМАНА

Спокойная, элегантная, с накинутой на плечи кисейной косынкой Жермена возвращалась от раненых, которые рядами лежали на соломе, устилавшей нарядные комнаты Кэтлегона.

Кантэн, измученный душевно и физически, наблюдал за ней грустными глазами.

— Можете ли вы врачевать души, так же как тела, Жермена? — спросил он.

— Вашу, надеюсь, смогу, если в том будет нужда. Если бы не могла, то была бы недостойна стать вашей женой, — ее глаза прямо и открыто смотрели в лицо Кантэну, нежные губы ласково улыбались.

— А я был бы не достоин стать вашим мужем, если бы не сознавал, как вы мне нужны, — и он вкратце рассказал ей о решении Белланже. — Задуманное по злому умыслу предательство будет доведено до конца благодаря глупому упрямству. Неужели эта женщина, которая продает нас, продолжает обманывать его, а он верит каждому ее слову? Не знаю. Но этот глупец мешает нам выполнить наш долг, выполнить то, ради чего мы покинули Киброн.