Маркиз де Сад. Великий распутник, скандальный романист или мечтатель-вольнодумец?

«Возможно, нам следовало бы поставить точку сразу после плачевной гибели маркизы. Но, узнав из мемуаров современников, как окончили дни свои негодяи, чьи преступления заставили читателей содрогнуться, мы все же решили рассказать о том, какая участь постигла главного из трех злодеев.

При этом мы позволили себе слегка отступить от истины, ибо писать о преступлении, оставшемся безнаказанным, не только ужасно, но и вредно, тем более что мы показали преступников во всей их неприглядности. Поэтому, не желая огорчать людей добродетельных, мы не рискнули сказать, как все было, опасаясь оказать губительное воздействие на их рассудок. А, как известно, наилучшим утешением для добродетели является сообщение о том, что гонители ее понесли заслуженную кару».

К сожалению, в те времена подобный «идеологический» тон романа не встретил понимания у читателей, и мало кто поверил в искренность апологии морали в устах «преступного автора» из Шарантона. Ну не мог, по их мнению, такой «законченный злодей» вдруг взять и изменить реальные события в угоду добродетели и торжеству справедливости.

* * *

После «Маркизы де Ганж» маркиз де Сад всего за четыре месяца (с сентября по декабрь 1812 года) написал еще один исторический роман «Аделаида Брауншвейгская, княгиня Саксонская», a затем (в ноябре 1813 года) завершил аналогичное сочинение под названием «Тайная история Изабеллы Баварской, королевы Франции».

Отметим, что при жизни маркиза де Сада, хотя и без указания его имени, в 1813 году вышли только два тома «Маркизы де Ганж», а два других его исторических романа увидели свет лишь в XX веке: в 1953 году – «Изабелла Баварская» и в 1964 году – «Аделаида Брауншвейгская». Примерно в то же время – в 1957 году – было осуществлено второе издание «Маркизы де Ганж».

Следует также отметить, что, несмотря на анонимность, авторство маркиза де Сада в отношении этих исторических романов никогда и никем не оспаривалось, да и сам маркиз упоминал о них в дневнике, который он вел в Шарантоне. Удивительно, но даже Клод-Арман де Сад, всегда стыдившийся отцовских творений, в письме от 17 ноября 1814 года сообщил отцу, что прочитал «Маркизу де Ганж» с «большим удовольствием».

Признание гения, его значимости, ценности и литературной красоты произведений Сада произошло недавно. <…> Понятно, что ясное, ненавязчивое, особое мнение не получило ранее широкого отклика, вызванного критическими статьями, зато оно формировалось медленно, но верно.

Жорж БАТАЙ, французский философ, теоретик искусства и писатель

* * *

Как видим, находясь в Шарантоне, маркиз де Сад очень много писал. А еще он постоянно составлял жалобы.

Например, 17 июня 1808 года маркиз направил письмо лично Наполеону. В нем говорилось:

«Сир!

Господин де Сад, отец семейства, среди которого он, к своему утешению, видит сына, отличавшегося в армии, влачит почти двадцать лет последовательно в различных тюрьмах самую несчастную жизнь. Ему семьдесят лет, он почти слеп, страдает подагрой и ревматизмом в груди и желудке, который причиняет ему ужасные боли. Удостоверения врачей Шарантона, где он в настоящее время находится, доказывают справедливость всего изложенного и дают право просить освобождения».

Складывается впечатление, что проситель нашел оптимальное средство достижения своей цели – своего освобождения из Шарантона. Он решил сделаться невыносимым, а для этого он начал постоянно к чему-то апеллировать, на все обижаться, угрожать. Клиника то и дело оглашалась его бешеными криками. Похоже, он делал все, чтобы вывести из себя снисходительного и терпеливого управляющего клиникой, который никак не решался ему дать надлежащий отпор.

Так продолжалось до тех пор, пока не умер доктор Гастальди, главный единомышленник Франсуа Симоне де Кульмье. А потом на место умершего был назначен психиатр Антуан-Атанас Руайе-Коллар, вскоре ставший главным врачом Шарантона.

Он оказался человеком решительным и взглянул на происходящее в клинике по-другому. Более того, он резко «закрутил гайки» и счел своим долгом написать министру полиции Фуше. В результате его письмо, датированное 2 августа 1808 года, стало одним из самых подробных и достоверных свидетельств о пребывании маркиза в Шарантоне.

Вот текст этого письма:

«Имею честь обратиться к Вашему Превосходительству по делу, которое крайне интересует меня по должности, и от разрешения которого зависит порядок заведения, в коем мне вверены обязанности врача.

В Шарантоне находится человек, прославившийся, к несчастью, своей дерзкой безнравственностью, и его присутствие в клинике совершенно неуместно: я говорю об авторе гнусного романа «Жюстина».