Маркиза де Помпадур. Три жизни великой куртизанки

Приехав туда вскоре на свидание с сестрами, король получил известие, что австрийцы переправились через Рейн и заняли нижний Эльзас. Узнав об этом, он бросился защищать свои восточные владения. Мадам де Шатору в сопровождении Дианы де Лорагэ последовали за ним. В пути граф де ля Сюз, генерал-квартирмейстер двора, должен был заботиться о том, чтобы во всех квартирах, где король останавливался для ночлега, было устроено сообщение между покоями короля и покоями герцогини.

Король должен был остановиться в Меце. Там графу де ля Сюзу также надлежало позаботиться о поиске квартиры для короля с вышеозначенными удобствами. Для фаворитки квартира была найдена в аббатстве Сент-Арну. Впрочем, квартиру эту в то время занимал епископ Марсельский, настоятель аббатства. Но хозяин дома, служивший председателем городской управы, попросил епископа уступить на время его квартиру герцогине де Шатору. Волей-неволей аббат вынужден был согласиться. Квартира эта находилась довольно далеко от квартиры, предназначенной для короля, и, дабы соединить их одна с другой, пришлось устроить специальные галереи, ведшие из аббатства прямо к дверям квартиры короля.

Со времени своего отъезда из Парижа король Людовик XV, не привыкший к большим переездам, был сильно измучен предпринятым путешествием. На другой день после прибытия в Мец он почувствовал себя нехорошо. К вечеру того же дня у него началась сильная головная боль — это было 8 августа. В тот же день королю была пущена кровь, а на следующее утро ему дали слабительное. С этого момента местный доктор Нассера, призванный лечить короля, объявил, что, находя болезнь довольно серьезной, он решится отвечать за жизнь короля только в том случае, если за королем будет надлежащий уход и присмотр, и если король будет пребывать в полном покое. После этого, по распоряжению герцога де Ришелье, все двери были заперты, и допуск к королю был воспрещен для всех без исключения. Ему остались прислуживать только самые приближенные к нему камердинеры, а также герцог де Ришелье, герцогиня де Шатору и ее сестра Диана де Лорагэ.

Положение короля было так плохо, что все ждали его смерти. Вскоре навестить умирающего мужа приехала королева, поэтому герцогиня де Шатору, которая до этого неотлучно находилась при нем, вынуждена была по приказу короля удалиться из лагеря.

Но Людовик XV не умер, и дела его вдруг резко пошли на поправку. Придя в себя после болезни, он переправился через Рейн и начал осаду Фрайбурга. Капитуляция этой крепости в ноябре 1744 года повлекла за собой оккупацию австрийской Швабии. Бавария была очищена от войск противника.

На других фронтах события развивались с еще большим успехом. Командовавший французской армией в Нидерландах Мориц Саксонский, недавно ставший маршалом Франции, осадил Турне. Желая выручить этот город, голландцы и англичане атаковали в мае 1745 года французские позиции. Таким образом, на глазах короля произошла битва при Фонтенуа, знаменитая тем, что перед ее началом французские и английские офицеры никак не могли решить, кто произведет первый выстрел. Благородный лорд Хей кричал:

— Джентльмены французской армии, огонь!

Не менее благородный граф д'Отерош отвечал ему:

— Нет, нет, милорд! Мы не откроем огонь первыми!

Так продолжалось довольно долго, но потом огонь все же был открыт, и для тысяч людей этот день оказался последним в их жизни. Победа далась французам дорогой ценой, но зато после Фонтенуа популярность Людовика XV достигла апогея.

В следующем месяце французские войска торжественно вступили в Турне, Гент и Брюгге.

* * *

В середине сентября король возвратился в столицу. Парижане, обезумевшие от радости, встречали торжественную процессию: они забрались на крыши домов, на статуи, на деревья… Женщины плакали, дети прыгали, размахивали руками и восторженно кричали. Все с обожанием взирали на молодого, тридцатичетырехлетнего правителя, ставшего снова прекрасным, как молодой Бог.

Мадам де Шатору находилась в толпе, она была горда и счастлива, наблюдая триумф своего любовника. Какой-то прохожий узнал ее.

— Вот она, шлюха! — крикнул он и плюнул ей прямо в лицо.

Домой герцогиня вернулась не на шутку расстроенная, но счастливая тем, что горожане не растерзали ее «под шумок».

Людовик XV снова расположился в Тюильри. Мария Лещинская наивно полагала, что он остепенится и вернется к ней, как в старое доброе время. Она мечтала об этом, но быстро опустилась с небес на землю. Как только к королю вернулись силы, он стал громко жаловаться: нечестный духовник коварно воспользовался его болезнью и вынудил недостойно поступить с «особой, чья вина заключалась лишь в чрезмерной любви к нему». Целый месяц он только и думал, что о своей герцогине. Наконец 14 ноября в десять часов вечера, не в силах больше сдерживаться, он тайно покинул Тюильри, миновал Королевский мост и отправился на улицу дю Бак к ней домой.

Герцог де Ришелье по этому поводу потом написал в своих «Мемуарах»: