Маркиза де Сад: Новеллы. Драмы

РЕНЕ. Это не изменит моего решения. Альфонс… самый странный из людей, которых мне довелось видеть в жизни. Из тьмы злодейства он извлек сияние, из мерзости и грязи сотворил возвышенное — он выковал роскошные доспехи, достойные его громкого имени, и обратился в рыцаря без страха и упрека. Лиловое свечение, исходящее от Альфонса, озаряет окружающий мир, и доспехи рыцаря тускло мерцают в этом таинственном свете. На ржавой от крови стали — причудливые узоры, арабески из роз, фестоны из вервий. Огромный щит раскален докрасна, он цвета обожженной женской кожи. Рогатый шлем из чистого серебра окружен нимбом страданий и стонов. Рыцарь прижимает к устам свой меч, досыта напившийся крови, и торжественно произносит слова обета. Золотые волосы, спадая из-под шлема, обрамляют мертвенно-бледное, подобное лучу света лицо. Несокрушимые латы похожи на замутившееся от дыхания серебряное зеркало. Когда рыцарь, снимая кованую рукавицу, своей белой и тонкой, почти женской рукой касается чьего-нибудь чела, самый жалкий, самый обездоленный из людей обретает мужество и следует за своим господином на поле брани, над которым уже занимается заря. Рыцарь не идет — он летит по небу. А после кровавой битвы на широком нагруднике его серебряного панциря начинается беззвучный пир миллионов павших. От рыцаря исходит холодная как лед сила, под чарами которой забрызганные кровью лилии опять становятся белее снега. А белый конь воина, весь в алых пятнах, расправив широкую, как бушприт фрегата, грудь, взлетает в утреннее небо, рассекаемое вспышками молний. И небо рушится, неудержимым потоком разливается по нему божественное сияние, от которого слепнут все, кто наблюдал чудесное зрелище. Альфонс… Быть может, он — дух этого лучезарного света?..

Входит Шарлотта.

ШАРЛОТТА. Его светлость маркиз де Сад. Прикажете просить?

Всеобщее молчание.

Так просить или как?

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. Рене…

БАРОНЕССА. Рене…

РЕНЕ (после паузы). Шарлотта, а как он выглядит?

ШАРЛОТТА. Да он же тут, за дверью. Привести?

РЕНЕ. Я спрашиваю, как он выглядит?

ШАРЛОТТА. Так переменился — я насилу узнала. Он в черном плаще, на локтях — заплаты, ворот рубахи весь засаленный. Поначалу, грех сказать, я его за старика нищего приняла. И потом, его светлость так располнел — лицо бледное, опухшее, сам весь жирный, еле одежда на нем сходится. Я прямо думала — в дверь не пройдет. Ужас до чего толстый! Глазки бегают, подбородок трясется, а чего говорит, не сразу и разберешь — зубов-то почти не осталось. Но назвался важно так, представительно. «Ты что, — говорит, — Шарлотта, никак, забыла меня? Я — Донасьен Альфонс Франсуа маркиз де Сад».

Все молчат.

РЕНЕ. Отошли его прочь. И скажи: «Вам никогда больше не увидеться с госпожой маркизой».

ЗАНАВЕС