Читаем Марко Поло полностью

Могилы несториан встречаются в Китае, и у нас в Сибири.

Несториане, не имея собственной культуры, во всю свою историческую жизнь играли роль передатчиков культуры, они переводили с греческого и арабского. Они принесли на Восток свой способ писания — алфавит. Их алфавит лег в основу монгольского и корейского.

Несторианские селения сейчас встречаются на Памире, в Месопотамии, в Западном Китае и в Индии на Малабарском берегу.

Замки ассасинов встречались в Сирии и на Памире, а также в Африке. Их можно мысленно расположить, только представив себе станции на караванных путях.

Часто нация оказывалась связанной с профессией. Определенные ремесленные умения сосредоточивались в определенной местности, как это недавно было в России.

Это явление остаточное, — так, как сейчас остатком старого является то, что во Франции чистильщики сапог савояры, а у нас айсоры (несториане).

Люди жили не плотными массами, а небольшими колониями торговцев и ремесленников.

В Средней Азии в городах жили персы, а в деревнях тюрки — земледельцы на орошенных землях. На неорошенных землях жили скотоводы монголы. А вдоль караванных путей стояли фактории разных национальностей.

Фактории эти бывали об’единены на принципе предприятия и могли быть оформлены как религиозные.

Так организовались фактории несториан, ассасинов, христианские фактории — храмовиков или тевтонского ордена. Фактории эти обычно не пытались ассимилировать окружающее население, потому что это были поставщики сырья для купцов, и фактория интересовалась не людьми, а товаром.

Некоторое представление об этих факториях могут дать рыцарские замки Прибалтийского края.

Тогдашняя торговля была торговлей главным образом посреднической. Карл Маркс говорит:

«Тот закон, согласно которому самостоятельное развитие купеческого капитала находится в обратном отношении к степени развития капиталистического производства, с особенной ясностью обнаруживается в истории посреднической торговли, например, у венецианцев, там, где главный барыш приносит не вывоз продуктов из своей страны, а посредничество при обмене продуктов таких обществ, которые еще не развились в торговом и вообще в экономическом отношении, и эксплоатация этих других стран производства». («Капитал», т. III, гл. XX, Москва, 1930, стр. 253).

Эта торговля, оторванная от производства, изменяла и определяла типы расселения того времени.

Далее Карл Маркс говорит:

«Торговые народы древности существовали как боги Эпикура в междумировых пространствах вселенной или, вернее, как евреи в порах польского общества. Торговля первых самостоятельных, пышно развившихся торговых городов и торговых народов, как торговля чисто посредническая, основывалась на варварстве производящих народов, для которых они играли роль посредников» (стр. 255).

В «1001 ночи» мы видим, что существовали национальные кварталы в городах мусульманского Востока.

В Константинополе русским отвели определенные кварталы, в которых они имели право жить.

Под Москвой была «Немецкая слобода».

Это явления разновременные, но связанные между собой.

Наши купцы венецианцы ехали от фактории к фактории, как-будто навещая своих.

Все пути братьев Поло указаны в его путешествии в большем количестве суток езды, чем их проезжает путешественник. Это Путь нагруженного каравана..

Ассасины со своими убийцами-артельщиками, в красных сапогах и поясах и в белых одеждах, или тамплиеры в белых плащах с красным крестом — враги большой торговли.

В 1256 году истребляют монголы ассасинов, а в 1307 году арестованы были тамплиеры и сожжены в мае 1310 года на костре, как еретики.

Предприятия крупнели.

Ехали караваны братьев Поло. Город Балк[46], в котором можно было бы хорошо поторговать, лежал в развалинах. Мраморные стены домов закопчены, на вереях висят разбитые лазоревые ворота.

На них надпись:

«Этот город построен во имя бога и волей султана превращен в подобие рая».

В городе было совершенно тихо.

Очень солнечно. Трава прорастала сквозь камни мостовой. Город молчалив, как кладбище у городских ворот. Дикие козы ходили по виноградникам и щипали виноград. Колья виноградников уже сгнили, но тяжелые коричневые лозы, крепкие, как толстое скрученное железо, повторяли рисунок опоры.

Двенадцать дней от мертвого города шли купцы с товаром на северо-восток. Много травы, много дичи, воды, а людей нет.

Через двенадцать дней встретили замок около соляной горы.

Соль твердая, ломают ее железом.

Народ храбрый, одеваются люди в кожи зверей и пьют вареное вино. Они мусульмане, а мусульманам запрещено пить вино, но говорят люди около соляных рудников, что огонь изменяет сущность вина и даже его имя.

Шли купцы Поло три дня и, наконец, пришли в область Бадахшан[47]. Здесь стоял город Бадахшан, который не сохранился сейчас даже в развалинах. Рядом с городом — рудники, и там в глубоких норах добывались рубины.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное