Марко Поло

В течение более чем двадцати лет дела Марко, насколько нам известно, идут ни шатко ни валко в родном городе, который тогда был широко открыт для восточной торговли и жители которого финансировали множество начинаний. Достаточно скромные инвестиции так и не сделали из Марко Поло и его близких ни процветающих промышленников, ни даже по-настоящему активных негоциантов. Ни их путешествия, ни участие в жизни общества не имели особого значения. Марко Поло, начиная с сорока пяти или сорока шести лет, не проявляет активности, неэнергичен в делах и озабочен только тем, чтобы наиболее разумным способом заставить предприятия приносить доход. Картина, немного озадачивающая того, у кого сложилось мнение об итальянском торговце того времени, как о человеке, без устали высматривающем прибытие выгодных грузов — человеке, который всегда настороже. Марко Поло предстает перед нами как опытный коммерсант, у которого больше опыта, чем денег, больше информации, чем выгодных связей. В делах он по большей части зависит от других. Марко — один из тех негоциантов, не слишком богатых, которых было так много в больших метрополиях, и которые своим скромным участием в многочисленных предприятиях, часто товарищеских или семейных, способствовали успешному ходу заморской торговли. Его деятельность являет собой пример, отражающий процесс капитализации общества.

Марко работал в основном со своими близкими, своими братьями: Маттео (приемным сыном Никколо), Стефано и Джованни — родными сыновьями Никколо. Он оставался верен Востоку: давал деньги в кредит или вкладывал различные суммы в некоторые путешествия в Константинополь и к Черному морю. Контракты colleganza [1]— форма наследственного инвестирования, позаимствованная, без сомнения, у римлян, отличалась от обычной практики ведения дел в Венеции. Она позволяла торговцам-путешественникам заинтересовать своими делами того или иного предпринимателя, живущего в городе.

Два или три поколения историков, которые описывали средневековую итальянскую экономику, изучали ее с особым пристрастием, так как она давала повод обратиться к области конкретного и человеческого, раскрывая механизм зарождения новой капиталистической общественно-экономической формации.

Но в большинстве случаев в исторических документах всплывают на поверхность только те дела и поступки, которые имели плачевный результат или служили причинами распрей, одним словом, малоприятные для нашего героя и его родных.

Вот чем мы располагаем: Марко объединяется со своим братом Маттео и одним венецианским торговцем из Константинополя (человеком скромным, так как его называют просто Анзалетто, не упоминая фамилии). Все трое доверяют 350 гиперпер (huperperes) [2]городскому ремесленнику Альберто Вазируло, имеющему небольшую лавку. В 1316 году в документах появляются имена Марко, Джованни и некоего Паоло Джирардо, который занимается торговлей пряностями. Немного позднее Стефано и Джованни Поло, жившие или, по крайней мере, торговавшие на Крите, в Канне и на Кандии, потерпели кораблекрушение по дороге в Венецию. Оставшись целыми и невредимыми, они потеряли, по их свидетельству, более 4 000 лир, и поэтому Стефано жалуется на нищету. После этого их постигла новая неудача в Трабзоне. Без несчастий, конечно, не обходилось ни одно предприятие, но это не удивляет, так как все негоцианты на дорогах и в дальних странах подвергались риску. Несчастья, впрочем, возможны и в повседневных делах и в скромной торговле, которая ведется год за годом без большой выгоды.

Когда представляешь чудеса Востока и его необычайные богатства, о которых увлеченно рассказывают писатели, начиная с Рамузио, или повествуют легенды, мыслями опять возвращаешься к семейству Поло. В деловом мире Венеции и для знатных вельмож благородного города члены семьи Поло — это маленькие люди. Великое китайское путешествие, остановки на берегах Короманделя или Малабара, без сомнения, продуманная и сознательная, но не ставшая целью жизни и вызванная скорее нуждой коммерческая деятельность на средиземноморском Востоке — все это не приносит ничего, кроме скромных сумм честно заработанных денег. Материальное положение семьи не позволяет ей подняться на более высокую ступень общественной иерархии и занять в ней достойное место.