Марко Поло. От Венеции до Ксанаду

Марко, пользовавшийся неофициальными документами и сплетнями, объясняет, что был затеян гораздо более обширный заговор; они должны были факелами дать сигнал сообщникам в округе «убивать всех, кто носил бороду, и дать сигнал огнями в другие города, чтобы и там поступали так же». Поскольку китайцы были безбородыми, бородатыми могли оказаться монголы, мусульмане и христиане. Если Марко не ошибается, Ван Чу представлял для династии Юань еще большую угрозу, чем Ахмад.

Двое заговорщиков наспех собрали маленькое войско, примерно в сто человек, для исполнения задуманного. Под покровом темноты они верхами подъехали к дворцу, освещая себе путь яркими фонарями и факелами. На почетном месте в середине гордо восседал в седле монах Као, изображавший Чен-чина.

В это время Ахмад выезжал из городских ворот навстречу Чен-чину и случайно встретил «татарина по имени Ко-гатай, начальствовавшего над двенадцатью тысячами человек, охранявших город», — если верить Марко Поло, чье описание этих событий заслуживает внимания, поскольку он, по его словам, находился близко.

— Куда ты едешь так поздно? — спросил Когатай у Ахмада.

— Навстречу Чен-чину, который сейчас прибудет.

Когатай сразу заподозрил неладное:

— Может ли быть, чтобы он приехал втайне даже от меня?

Судя по историческим хроникам, Као, все еще изображавший Чен-чина, подозвал к себе солдат стражи, и Ахмад остался без защиты. Прятавшийся в засаде Ван Чу вытащил из рукава тяжелую медную дубинку, бросился на Ахмада и нанес ему смертельный удар.

Марко приводит более подробный, «свидетельский» отчет об убийстве: «Едва Ахмад въехал во дворец и увидел множество зажженных светильников, он преклонил колени (перед Као), принимая его за Чен-чина, и Ван Чу, стоявший наготове с мечом, отрубил ему голову. При виде этого Когатай, стоявший у ворот дворца, сказал: «Это измена», — и пустил стрелу в Као, и убил его». (Судя по историческим хроникам, Као прожил несколько дольше.)

Когатай приказал, «чтобы всех, кого найдут вне дома, убивали на месте», и начал избиение китайцев, предполагая, что двое убийц были тесно связаны с местным населением. Жестокие расправы произошли и в других городах, когда стало известно об их участии в заговоре.

Оставшись без предводителей, восстание вскоре выдохлось. Через несколько дней Ван Чу и Као сдались властям, объявив себя героями, избавившими империю от злодея Ахмада.

1 мая 1282 года обоих заговорщиков четвертовали, привязав за руки и за ноги к лошадям, и обезглавили в наказание за их деяние. Перед казнью Ван Чу выкрикнул: «Я, Ван Чу, умираю за то, что избавил мир от чумы! Настанет день, когда кто-нибудь напишет обо мне».

Когда весть об убийстве Ахмада дошла до Хубилай-хана, верховный правитель был встревожен и реагировал с несвойственной ему решительностью. Он отправился в Шанту и приказал провести тщательное дознание. Хубилай, ожидавший узнать о вероломстве убийц, вместо этого услышал рассказы об изменах Ахмада: после смерти министра те, кто пострадал от него, набрались смелости описать его бесчинства и злоупотребления властью.

В ярости Хубилай приказал казнить приверженцев Ахмада, его детей и других членов его клана. Кроме того, через неделю был издан приказ сместить всех, кто получил правительственные посты, расплачиваясь с Ахмадом женами и дочерьми, а все конфискованное им имущество возвратить законным владельцам. Всего, по официальным хроникам, было смещено 714 назначенцев.

В июне ошеломляющее богатство Ахмада перешло в распоряжение династии Юань. В его владении оказалось 3700 верблюдов, быков, овец и ослов. Его рабы получили свободу, имущество передали в казну или раздали. Марко живо описывает беспощадную месть Хубилая: «Он приказал выкопать тело Ахмада из могилы и бросить на улице, чтобы его растерзали собаки. А с тех его сыновей, кто подражал ему в злодеяниях, он приказал заживо содрать кожу». Рашид ад-Дин, ведущий историк той эпохи, добавляет ужасные подробности, сообщая, что Хубилай, не простивший Ахмада и после смерти, приказал «выволочь его тело из могилы, привязав веревку к ногам, и повесить на перекрестке среди базара; голову ему раздавили колесом».

Расправы длились еще долго после ухода со сцены Ахмада: главным образом потому, что созданный им механизм коррупции никуда не делся. По китайскому обычаю, казни совершались осенью, и с наступлением этого сезона четверых его сыновей, в том числе Хусейна, а также племянника казнили. Все сторонники Ахмада попали в черный список. Власти составили полный перечень его преступлений и объявляли его по всем городам и селениям империи, чтобы все узнали о его злодеяниях и измене. Более сотни правительственных служб, учрежденных им, были распущены, а крайности его правления, такие как жестокое обращение с заключенными, смягчены.