Марковцы в боях и походах. 1918–1919 гг.

Затем генерал Марков обошел и внимательно осмотрел боевой и хозяйственный обозы полка, напомнив, что каждая лишняя подвода стесняет армию и служит нередко убежищем и удобным местом для уклоняющихся от боевой службы. Ни одной лишней сверх установленного им штата подводы.

Все было необычно в этом смотру. Полк не только представился и осмотрен, но полк ушел со смотра с огромным подъемом духа, зная теперь о положении, о задачах, о том, что требуется от него и каждого его чина и что должно быть решительно искоренено. Смотр скорее был моральным напутствием, уроком к предстоящим делам.

В этот день генералом Деникиным был отдан следующий приказ:

«В то время, когда рядовые бойцы, истекая кровью, защищают каждый шаг армии, есть и такие, которые малодушно скрываются в обозе, предавая этим находящихся впереди.

Замечено также, что при обозе ездят люди, не занимающие никаких должностей в армии и только отягчающие ее передвижение.

Поэтому приказываю:

1) Всем лицам, ведущим самостоятельное существование при армии, таковое прекратить, вступив в строевую часть армии.

2) Назначаю комиссию под председательством генерала Маркова для проверки всех находящихся в обозе.

3) Всех уклоняющихся, а равно не желающих вступить в армию вопреки моего приказа, вывести за околицу и плетьми отогнать в сторону противника».

Смотр командующего армией

14 апреля. На площади станицы Успенской выстроилась 1-я пехотная бригада в полной походно-боевой готовности, со всеми ее обозами. Генерал Марков быстро обходит части. Его движения и распоряжения выдавали в нем какое-то волнение. Оно понятно: он не только должен представить командующему свою бригаду, но он хочет, чтобы она глубоко почувствовала в нем своего вождя, достойного восприемника власти от генерала Корнилова, вождя, которому он сам «верит больше, чем самому себе».

Раздались команды. Генерал Деникин со штабом, под сенью развевающегося национального флага, объехал фронт бригады, здороваясь с каждой ее частью. Искренне и громко отвечали ему. Окончив объезд, генерал Деникин перед фронтом громким голосом обратился к войскам:

– Земной поклон вам, русские чудо-богатыри! Вы совершили один из величайших походов русской армии. Родина не забудет вас!

Далее он сказал, что та борьба, которую начала Добровольческая армия, борьба за освобождение Родины, получает свое развитие и расширяется: армия показала пример. На Дону вспыхнуло большое восстание, а она скоро выступит на помощь донским казакам. Могучим «ура» ответила бригада на слова генерала Деникина.

После этого она прошла перед командующим церемониальным маршем, который всем решительно: восторженным выражением на лицах, твердым и бодрым шагом, дружными и громкими ответами показал веру в успех борьбы и верность своему командующему.

Настроение у всех исключительно высокое. Даже кубанские казаки, только что влитые в части, которым до этого обстановка казалась мрачной и малоутешительной, т. к. на стороне красных «была сила, а нас сколько?» – и те повеселели.

– Теперь, небось, пробьемся, – стали говорить они.

Общий подъем духа увеличился, когда кое-кто у штаба армии лично видел и разговаривал с приехавшими для связи с Дона казаками.

15 апреля. Назначено выступление. Пехота на повозках. «На Дон», – решили все. Но, чтобы попасть туда, необходимо пересечь железную дорогу из Тихорецкой на Царицын. Сомнений не было – бой неизбежен.

После полудня 1-я бригада тронулась в авангарде в северном направлении. Наступила ночь, а авангард без остановок продолжал ехать по каким-то незначительным дорогам и без дорог. Наконец спешился, пошел на начинавшийся впереди пожар и остановился, немного не доходя до него. Горел большой хутор во всю свою длину, может быть с версту. По равномерности огня было ясно – хутор подожжен красными. Вскоре полки бригады разошлись: Офицерский полк пошел вправо, вдоль горевшего хутора, обошел его и углубился во тьму ночи. Впереди раздались выстрелы. Полк остановился и перед рассветом, 16 апреля, перешел в наступление. Легко сбив слабые силы красных, он перешел железную дорогу и оказался перед новой позицией их, занимаемой уже большими силами и притом расположенной так, что для атаки ему нужно всем своим фронтом повернуть градусов на 45 вправо. И вот в то время, когда полк заходил своим левым флангом под сильным обстрелом, 4-я его рота, шедшая за правым флангом, едва перейдя железную дорогу, подверглась нападению справа и в тыл бронепоезда красных; два орудия и его пулеметы строчили по ней с дистанции 300–400 шагов. К этому обстрелу присоединился еще и обстрел красной батареи с фронта.

Роте и всему полку казалось, что они попали в окружение. Но бронепоезд стрелял недолго: огонь орудия 1-й батареи заставил его быстро и далеко отойти на восток. А тем временем полк уже шел в атаку.